— Таур, а почему вы не пошли за ворота? Там Болото, Река, лес. Там еда.
— Застава охотников ушла от ворот только месяц назад. У нас уже не осталось охотников и рыбаков. Все ходячие не давали умереть уже не встающим. Нас, пришедших к тебе с Варатаном, специально подкормили.
— Ясно, что нас там ждет? Как нас встретят?
— А никак, те, кто остались, готовятся к встрече с Темнейшим. Даже больных не добили.
У спрятавшегося в одном из небольших ответвлений ущелья лагеря нас никто не встретил, как и не было стражи у узкого прохода в сложенной из камней невысокой ограды, за которой были видны крыши хижин.
У ближайшей ко входу хижины, сложенной из камней, скрепленных глиной и покрытой дерном, у порога сидел орк, уже пожилой и, как это редко бывает у орков, с длинной и густой белой бородой, заплетенной в косу. Когда-то могучий, а сейчас просто очень широкий скелет, обтянутый кожей, он, подняв голову, разглядывал нас, поглаживая лопатообразными ладонями лежащий у него на коленях широкий клинок.
Подойдя ближе, я остановился, мы молча несколько мгновений разглядывали друг друга, а потом в бороде открылась зубастая пасть, и он заговорил.
— Пришел добрать оставшееся, Ходок? — его низкий и густой бас заставил подтянуться ко мне поближе моих спутников.
— А есть что брать-то?
— Тут ты прав, мало что осталось, — он покивал головой, — вот мой клинок если только, готов его забрать?
— У меня свой есть, — я вытянул наполовину из ножен свой и засунул его обратно, — Кто ты? Ты-то меня знаешь.
— Я Углук, Старший Рода Урук, того, что от него осталось.
— Я Ходок, меня ты уже знаешь. Мой меч в ножнах. Примешь ли ты меня и моих воинов с миром?
— Воинов, — Углук усмехнулся, — не думал я увидеть воинов в этих родах.
Он поднял руку в жесте извинения, услышав, как зашипели мои орки.
— Но рад, если вы ими стали. Вы гости, только угостить нам вас нечем.
— Мы принесли свое. Вам. Дар.
Кивнув головой, он свистнул, из разных щелей к нам полезли обтянутые кожей скелеты спрятавшихся воинов. Шатаясь, опираясь о стены и подпирая друг друга, они встали толпой, с недоверием оглядывая нас. Но оружие они держали крепко.
— Это наши гости, — он показал на нас пальцем, — только встать и встретить тебя я не могу.
Он откинул со своих ног рваную шкуру косули, и мы увидели, что одна его нога замотана тряпками, разнося запах гниения и смерти. Подошедшие к нему уруки помогли ему встать, и мы все вместе перебрались на небольшую площадь в центре поселка.
Обычная для орков тихая трапеза, мы взяли с собой несколько нош муки, и сейчас урукам по очереди наливали в немногочисленные у них чашки жидкую болтушку из муки и выдавали по вяленной рыбе. Приняв дрожащими от нетерпения руками чашку и рыбу, они тем не менее степенно кланялись и, сдерживая себя, выпивали полученную порцию, передавая чашку следующему. В найденном в поселке горшке мучную болтушку намешивали мои посыльные, и Ая, хмурясь, разливала короткой очереди из орков.
Достав свою, я зачерпнул из горшка и, подойдя к сидевшему в стороне Углуку, сел рядом. Отпив немного, передал ему чашку, не чинясь приняв ее от меня, он, не торопясь, выпил ее и, взяв у подошедшей самки принесенную ему рыбу, сломал ее и передал мне половину.
Для истощенного до предела орка это было немалым подвигом. Хрустя костями, мы прожевали свои порции и молча посидели рядом. Углук молча вертел в руках мою чашку, разглядывая ее.
— Железо, хорошее, на такую глупость потраченное. Трофей? — я кивнул в ответ, — богатые они, люди. И по твоим вижу, хорошо вы разжились трофеями. Как получилось? Многих потерял?
— Повезло, не многих. Дальше так не будет, — после чего вкратце, не вдаваясь в подробности, рассказал о произошедшем.
По ходу рассказа к нам подсели все бывшие на площади уруки и, борясь со сном от непривычно обильной для них еды, выслушали нас, изредка молча стукая кулаком себя в грудь в знак одобрения. На заднем плане Ая с Таур с парой помощников ушли в лабиринт из хижин, жестами объяснив, что к больным и щенкам.
— Славное дело, — Углук одобрительно покивал головой, — не помню такого. Видимо, сам Темный стоит у тебя за спиной, Ходок. Не хочешь поменять имя?
Он повернувшись ко мне, заглянул в глаза.
— После такого имя ты заслуживаешь длинное.
— Нет. Меня мое устраивает, да и не было там великих побед, враг был не готов и беспечен.
— Еще и за славой не гоняешься, — Углук снова покивал головой, о чем-то думая, — это хорошо, что ты берешь наших себе в род.
— А вы что собираетесь делать?