— Это очень хорошая земля, богатая, это не камни Верхних, это не узенькая полоска вдоль реки у Нижних, это не постоянное ожидание тени Дракона у Болотных. Это сытая жизнь, с едой каждый день, полный рацион и даже больше, — толпа вздрогнула — и не гнилой и протухший рацион Бооргуза. И мы все бросим и побежим прятаться в свои сырые ущелья и норы? Или сразимся с людьми за новую жизнь? Сытую жизнь. Где не придется убивать слабых, не отнимать кусок у щенка. Перестать бояться. Мы уйдем?
— Неееет!!
— Мы остаемся?
— Даааа!!
— Принимаем бой?
— Дааа!!!
Орали все. Мои воины и вновь пришедшие, смешавшись в одну общую массу. Старшие, дозорные на вышках и даже уруки.
Дождавшись тишины, я продолжил.
— Есть проблема, — я ткнул рукой в посеревших уруков, — у них голод, у нас еда. Брать их в найм — кормить будущего врага, не брать их в найм — ждать удара в спину. У них полторы сотни щенков не встают уже. Набег разорил их совсем.
Сотни глаз скрестились на сбившихся плотнее друг к другу уруках. Глухое рычание раздалось с разных сторон. Я поднял руку.
— Они наши гости, я убью каждого, кто поднимет руку на гостей. А для вас, глаза и уши рода Урук, от меня будет предложение. Клятва Крови, и я приму вас в род, всех.
— Я не могу ответить за весь род, — хрипло ответила Таур.
— Я знаю. Идите и передайте своему роду. У нас в роду есть Дикие, есть Болотники. И я буду рад, если среди нас будут и Уруки.
Подошедший к лучницам Хрууз протянул им пояса. Надев их, они замерли, вопросительно глядя на меня.
— Таур, мне горько думать, что столько щенков могут просто не дожить до решения ваших Старших. Я дам вам лодку еды, если вы поклянетесь, что ее будут есть только щенки.
— Урта, выдели гребцов, сильных, и вторую лодку. Им надо быстро отвезти наших гостей до границы их угодий. Тзя, отбери что-нибудь, что не убьет щенков с голодухи. Дай им один котел и двадцать-тридцать кружек. Им сейчас нужно горячее и жидкое. Ну и все остальное. Отдай им все укрепляющие травы. Хрууз, Урта, Тзя. Лодки должны сегодня уйти. Вы клянетесь, уруки?
Стоявшая согнувшись, как от удара в живот, Таур, с трудом проталкивая слова через горло, каркнула.
— Отдашь еду нашим щенкам? Возьмешь у своего рода и отдашь нам?
— Да, нам, — я обвел рукой, замершие в молчании ряды моих орков, — до прихода людей хватит. Победим — земля прокормит, погибнем — она нам уже будет и не нужна. С собой мы ее к Темному не унесем.
Стоявшие рядом орки после моих слов одобрительно закивали.
Таур с трудом выпрямилась и, шагнув ко мне, дернула из ножен свой нож. Полоснув себя по руке, сжав кулак, протянула его ко мне и, капая кровью, твердо проговорила.
— Я, Таур, полусотник лучников рода Урук, клянусь тебе, что я умру, но твой дар дойдет до тех, кому он назначен. Я подниму свою полусотню и убью любого, кто протянет лапу к этой еде.
Из-за ее спины шагнула вторая лучница и слово в слово повторила клятву.
— Я верю вам. И еще, если ваши Старшие не согласятся, я возьму в свой род всех ваших щенков и всех ваших раненых. Все идите, вам есть чем заняться.
Поклонившись, лучницы подошли к моим Старшим, и все вместе пошли в сторону складов. Остальные, обсуждая увиденное, стали быстро разбегаться.
И в этот момент в запертые ворота кто-то постучал. Я удивленно посмотрел на стоящего на вышке орка, тот суетливо метнулся к краю, посмотрев вниз, крикнул мне.
— Люди, трое, и много телег. У ворот.
— Десятник, открыть ворота, этому, — я ткнул в стража на вышке, — десять палок, и еще неделю по столько же каждый день. И ты на неделю на половинный рацион.
За воротами стояли все трое бывших переговорщиков из села. И десяток телег, нагруженных нашей добычей.
— Все привезли?
— Да, — как и раньше Олли пришел в себя раньше всех, — Привезли все, что вы отобрали.
— Втроем?
Олли с досадой сплюнул в сторону.
— Да нет, было нас много. Но у вас шум, рев, вот мужики и стреканули в лес. Сейчас, наверное, из кустов смотрят, думают, что нас сейчас рубить будете.
— А точно не за что?
Посмотрев на вытянувшиеся лица, хмыкнул и скомандовал.
— Длинный, беги собирай своих зайцев и заезжайте. Будем разбираться.
После чего я на какое-то время был занят разговором с Даритаем. Раздавшийся у нас за спиной шум заставил меня повернуться, мимо меня к воротам, прихрамывая, кинулся Даритай.
У ворот кричали и размахивали руками Мет (сын старосты) и Говорливая. Разговор сразу превратился в ругань, схватив девушку за руку, Мет потащил ее к воротам и отлетел в сторону от толчка в грудь от подбежавшего Даритая. Сжав кулаки, упрямо мотнув головой в ответ на предупреждающий окрик своего отца, Мет попытался кинуться на Даритая и уткнулся в два острия копья от десятка стражи. Подойдя ближе, я уточнил из-за чего шум.