Подняв его над головой, я шагнул в воду и, зайдя по колено, осторожно положил нож на груду даров. Склонив голову, самка опустила блюдо на уровень груди и, встав, вышла на берег. Сойдясь вместе, они высыпали дары в одну большую корзину и под продолжающееся пение увязали ее. После чего все трое сели в подогнанную им малую лодку, украшенную зелеными ветвями и, сев в нее, замерли.
Все орки в полной тишине замерли, беззвучно прося в своих молитвах Болото быть щедрым и добрым к ним, ее детям. Самки-жрицы подняли весла. Орки запели тихую песню. В лодках стали поднимать и встряхивать на длинных и гибких удилищах клетки со светляками. Проснувшиеся насекомые ярко высветили гладь реки множеством огней. Они медленно расступались, пропуская идущую через центр протоки лодку с дарами и, не опуская фонари, пошли в разные стороны к своим угодьям.
Россыпь огней, растекаясь в разные стороны, все дальше и дальше уходили вглубь Болота, постепенно исчезая в утреннем тумане.
Проводив последний блик взглядом, обернулся к Старшим. Оба с мечтательными ухмылками смотрели вдаль.
— Вождь, прошу отпустить нас на два дня. Сейчас начнется ловля зеленушки, она сейчас икру метать будет. Много ее, — Урта мечтательно облизнулся, — может, и ты с нами? Она свежая прямо тает во рту. Съел горсть и можешь весь день грести так, что весло гнется. Теперь ее ловить можно. У нас до ритуала только Суйта ее ловит. Но она почти скара, ей можно.
— Вернетесь, расскажете. Идите.
Оба Старших, махнув барабанщикам, было тронулись в сторону своих лодок и остановились на мой вопрос.
— А дары-то куда повезли?
Оба широко улыбнулись и синхронно пожали плечами.
— Не знаем мы. Болото — мать, жрицы — самки. Нам там места нет. Где-то Храм Болоту стоит.
— Не, не стоит, — Урта поправил Чаду, — плавает. Он не на одном месте. В общем, не знаем мы. Самки там сами как-то.
Забравшись в лодки, они уже было взялись за весла, когда Урта обернулся и добавил.
— Вождь, там на Драконе гребцы из щенков, до Пристани доведут, ты их тоже отпусти.
И лихо свистнув, плеснул веслом.
Глава 9
Болото. День пути от ущелья Диких. Купец
Тихая заводь у обычного островка на Болоте, заросшего ивой и ничем не примечательного. Как и все остальные он зарос со всех сторон полосой высокого тростника, с виду стоящего сплошной стеной.
Сейчас у нее стояла на якоре тяжело груженая барка Бооргуза. Экипаж в основном спал, на страже стояла пара воинов Семьи, самые непоседливые пытались ловить рыбу. На остров отплыл на небольшой лодке Купец с парой доверенных воинов.
Сейчас он сидел в тени старой ивы, с неприязнью косился на солнце, пытавшееся достать его своими лучами через густую крону. У малого костра, почти не дымящего возились оба его спутника, державших свое оружие под рукой.
Расслабленно сидевший у ствола Купец, до этого поглаживающий свой топор, дернул ухом и тихо цыкнул. Стражи, схватив оружие, замерли с двух сторон от него.
Из-за ствола дерева в пяти шагах от них вышел орк, по самые глаза укутанный в травяную накидку с глубоко надвинутой шляпой. Остановившись, он протянул вперед руки показывая, что они пустые. Купец взмахом руки отправил прочь заворчавших орков охраны и показал на землю перед собой.
Подождав, пока шаги охраны утихнут вдали, Купец кивнул головой в знак приветствия.
— Я помню тебя, ты один из Рвачей. Это хорошо, что ты уцелел. Ты помнишь свой долг Бооргузу?
— Это трудно, забыть Бооргуз, особенно когда он все время о себе напоминает, — пришедший сел удобнее, — я вас тоже помню, видимо, ваш отец ушел к Темному. Интересно, чем он может порадовать нашего отца?
— Не забывайся, Рвач, — Купец почесал ухо шипом своего топора, — все, что ты можешь мне сказать, я могу узнать и у других.
— Сможешь, но не все. И ты это знаешь.
— Знаю, ты лучший сотник Рвачей, по словам моего отца, да и я помню, как под твоим началом они делали свою работу. Потому заканчиваем этот разговор. Мне интересно другое, расскажи мне о Ходоке.
Хорошо, слушай, — орк уложился в полчаса, рассказав короткий пересказ произошедших событий с участием Ходока. Закончив, он замолчал, продолжая разглядывать задумавшегося Купца.
— Кто он такой?
— Я не знаю, он хороший лучник, быстр и умел в рубке. Быстр, очень быстр. В бою был не раз, я видел его шрамы. Много знает, и знания свои не прячет. Тзя, эта Чувствующая из Бооргуза, не разглядели её щенком, у Верхних ее подобрала их тогдашняя знахарка. Так вот она сказала, что он знает о зельях больше, чем она. А она хороша. Она кормит шаманку, одна, та ее не берет.