Все это время Хрууз провисел на стене, цепляясь когтями за бревенчатые стены сарая. Проводив глазами ушедших к реке орков, он уже было собрался спускаться, но дернув ухом замер. В проулок, мерно топая и распевая походную песню, ввалился отряд орков из вновь набранных Диких и по лапе в ряд пошли, качаясь лесом копий над головами. Идущий впереди сотник, повернувшись лицом к строю, не останавливаясь, проорал здравицу вождю, и Хрууз, матерно ругаясь, быстро полез выше. Не останавливаясь ни на миг, орки вскинули копья и, протяжно рыча, перешли на рысь и побежали за сотником. Уже сидевший на крыше и спустивший ноги вниз Хрууз проводил их взглядом, продолжая очищать когти от набившихся щепок. От этого увлекательного занятия его отвлек негромкий голос из переулка.
— Я рад тебя видеть, мудрый Старший.
Опустив голову, Хрууз увидел стоящего внизу Вилла с сыном и еще парой людей, что должны были работать на выделке угля.
— И тебе хорошей еды, человек. Ты все лучше говоришь на орокан. Почему ты здесь.
— Двум старым лучше говорить стоя рядом на земле, — Вилл махнул рукой, — слезай Хрууз, я тебе завидую. Я так не могу.
— Я бы не был жив, если бы не умел так быстро бегать.
Хрууз быстро слез и встал напротив Вилла.
— Ты мне так и не сказал, почему вы здесь.
— Все просто, мы уголь привезли. И у меня дело к Ходоку.
— Я иду к нему, иди со мной.
Он дошел до угла и осторожно выглянул. Оскалившись навстречу бегущим в проулок носильщикам, отправил их взмахом руки другой дорогой и повел за собой людей к сторожке Серых. Он помнил, что там чаще всего и обитал Ходок, но там они его не нашли. Растолкав спящих вповалку на полу десяток орков, получил от них наводку на дальний сарай и повел людей туда же.
Сарай был звонко пуст, у входа им навстречу поднялась лапа орков Нижних и, разглядев Хрууза, пропустили его и человека. Войдя в здание, они столкнулись взглядами с посыльными Ходока, Ая же, даже не повернула в их сторону голову, продолжая сосредоточенно раскручивать пращу. Посыльные присоединились к ней, ткнув пальцами в сторону самого светлого угла на вопрос Хрууза.
Раскрутив пращу, Ая через весь зал пустила камень в висевший и раскачивающийся на веревке короткий, деревянный чурбак. От удара камня он еще сильнее закачался, порадовав посыльных. Они в свою очередь стали раскручивать свои пращи. Вилл с Хруузом прошли в угол и нашли там Ходока. Сидя на куче стружек перед широкой лавкой, он задумчиво копался в груде записок на коре, пергаменте и редкой бумаге, перебирал связки мерных бус и резных палочек, морщил лоб и тихо ругался, не находя нужное.
Подняв голову, кивнул обоим и уставился на Хрууза.
— Ты быстро вернулся. Говори.
Хрууз никому бы не сознался, что ему каждый раз страшно смотреть в эти глаза, что иной раз смотрели на него мудрыми глазами старика. А иной раз в них прыгали искры безумного веселья, как у щенка после кормежки. Но сейчас там был просто Ходок, немного уставший и хмурый.
— Я все сделал.
— Хорошо, — Ходок опустил глаза к своим запискам, — иди, отдохни. Завтра поговорим.
— Это не все, — Ходок снова поднял глаза, — к нам пришли новые орки.
— К нам все время идут орки.
— Это особые орки, — Хрууз покрутил пальцами, подыскивая слова, — этот род не простые орки. Они почти скары.
Ходок прищурил один глаз.
— Почти скары? Это как?
— Они не нападают и не убивают. Живут отдельно. Не воюют.
— Вы тоже раньше бегали, не воевали.
Хрууз поморщился.
— Это раньше, эти и сейчас не хотят.
— Что ты хочешь?
— Рассказать тебе о них.
— Я услышал. Вилл, ты зачем пришел?
Шагнувший вперед человек поклонился и, не поднимая головы, запинаясь, произнес на орокан.
— Я виноват, Вождь. Готов принять твою волю.
Ходок удивленно дернул уголком губ и, откинувшись, посмотрел на человека.
— Продолжай.
— Я не сказал тебе про еще один поселок в лесу. Прости меня и накажи по заслугам.
— Кто тебя научил так разговаривать? Потом расскажешь. Что за поселок, сколько людей? Воины есть? Говори на общем, тебя пока еще трудно понимать.
— Воинов нет, только крестьяне. Их мало, это самое малое село.
— Почему молчал?
— Боялся, там семья моего брата.
— Понятно. И что теперь?
— Я узнал тебя, Ходок. Верю, что ты не станешь их наказывать за мой страх.
— Ты пойдешь туда сам, поведешь воинов, оставишь заставу, все как обычно и постарайся убедить их не делать глупости. Иди, у меня много дел.