Поклонившийся ему человек пошел к воротам. Его остановил тихий вопрос.
— Ты забыл рассказать о работе.
— Все сделали, — он пожал плечами, — я всегда делаю что обещаю.
Ходок покивал головой и махнул рукой, отпуская человека. Проводив его взглядом, Хрууз шагнул ближе.
— Так что с… — Ходок его прервал.
— Хрууз, сейчас у меня много забот, уж тебе ли не знать о них, если ты пришел ко мне, то значит, ты сам не знаешь, что делать. Так? — дождавшись кивка Хрруза, продолжил. — Тогда не отвлекай меня. Их много, этих орков?
Хрууз показал раскрытую лапу.
— Ясно, не много. Отправь их с сотней, что пойдет в новый поселок, пусть меня там подождут. Как давно они здесь?
— Уже две полные руки. Они в сотне новичков.
— Значит, им уже хоть что-то вколотили. Дай им десятника поумнее. Иди.
Глава 11
Поселок Дальний хутор. Ирука
Невысокая худенькая девчушка, сидя в самом дальнем, темном углу сенного навеса, опираясь на низкую плетеную стенку спиной, что-то напевая себе под нос, увлеченно вышивала на небольшом куске грубой ткани, в свернутом виде отдаленно напоминающем фигуру человека. На худом и неестественно бледном лице самой заметной деталью была пара больших темных глаз, казалось, занимающих поллица. На лице застыло выражение обреченного уныния, только иногда освещаемое еле заметной улыбкой. Приподняв голову, она прислушалась и, вздохнув, старательно закопала в сено свою поделку.
— Ирукааа, где ты горе мое?!?!?
Ирука всегда была странной, и ее мать поначалу, когда эта странность стала всем видна, переживала, пробовала сама ее лечить и еще водила к травнице в большой поселок. Отнесла ей двух кур-несушек и принесла мешок трав. Ируку поили настойками из них все лето. Она не болела больше болотной немочью, как остальные каждое лето, но и не поменялась. А странность ее в глазах окружающих была в ее молчаливости и задумчивости, что ее неожиданно останавливала на ходу и во время любого дела. Тогда она могла подолгу стоять неподвижно, разглядывая какую-нибудь мелочь, вроде узора на коре дерева или стеклянными глазами глядя в небо. Немногие ровесники из хутора, что оказывались рядом, пытались ее расшевелить и, не добившись ответа, с криком и плачем бежали к взрослым. Позже они все стали ее обходить и сторониться. А так как детей на хуторе, как и просто людей, было немного, то она очень скоро осталась одна, нисколько при этом не тяготясь таким отношением.
Хутор Дальний Лесной был самый малый из поселений людей в Приболотье, всего три усадьбы. Три большие семьи уже очень много поколений назад пришедших из Аллейн и нашедших для себя здесь новый дом. Почему они сюда пришли, они уже и не помнили. Да и некогда было поминать прошлое. Все заслонял ежедневный тяжелый труд. Семьи были большие, и были бы еще больше. Но каждый год с тучами комаров от Болота приходили болезни. Когда тяжелые, валящие на полати в яростном жаре и бреду и самых сильных мужчин, или слабые, что наваливаются сонной истомой, туманя разум и наполняя тело липкой слабостью. Приходя каждый год, они брали свою дань и погост за околицей рос и рос. Но люди упорно цеплялись за эту землю, такую щедрую и в тоже время требовательную.
Дара, мать Ируки, высокая и дородная светловолосая крестьянка, со следами былой красоты, помучавшись, махнула на чудную дочь рукой. Кроме нее в семье были другие дети, и забот ей хватало. А на общем женском совете у колодца она согласилась с остальными, что замуж хорошо Ируку не отдать. Но и гнать порченое дитя, никто и мысли не допустил. Так бы она и жила бы в доме своей матери до старости, перейдя в дом старшего брата, если бы не пришли орки.
До этого она только слышала множество баек от соседей и родни и пару раз от приезжавших в хутор торговцев. Но в тот год к ним сначала пришли Охотники, и они сильно отличались от рассказов, что она слышала о них раньше. Забрав себе все, что им понравилось, в том числе дочь соседки Мару, они вновь пропали, оставив новость, что скоро к ним пожалует их новый хозяин.
Ее отец, ощупывая разбитое лицо, долго крутил головой, разглядывая поломанные двери амбара и рассыпанное зерно. Потом вздохнув, потрепал по плечу тихо плачущую Дару и, поморщившись на заполошный крик у соседей, произнес.
— Хозяин, значит.
— Может обойдется, — его жена бережно собирала руками зерно, отгоняя нахально лезущих кур, — какой хозяин сюда полезет, в глушь нашу? Да иди ты помоги мне, горе ты мое, — Дара махнула рукой Ируке.
Покосившись на жену, отец ласково подтолкнул дочь и, проведя рукой по голове добавил.