— Ты так рассказываешь, прямо дорога к Светлому у вас открыта, — сосед Уруки, отец Мары, вышел вперед, — за дочь спасибо тебе, только ей теперь сюда дороги нет, заклюют вороны.
Он махнул рукой на заворчавших соседей и, дернув себя за бороду, вновь повернулся к старосте.
— Поклянись, что все, что ты говоришь правда. Они дети их Павшего бога, мы им враги исконные. Вера наша им нож острый. Наш бог им враг. Как так-то, что они вас не убили?
Староста молча пожал плечами и заговорил.
— Не все, конечно, совсем гладко. Не все. Разные мы. Очень. Жутко по началу было, хоть в петлю. А уж без слов-то совсем плохо. Пообвыкли, начали понимать друг друга. Они нас, мы их. Всяко было, когда и подраться пришлось. Они дружные, сразу сбегаются и дерутся, себя не жалея. Но это пока их Старший не увидел, тогда палками получают и они, и мы поровну. Давайте, уж сядем, что ли за стол, этих покормим, — он повел рукой в сторону круга из орков, — поесть-то они всегда готовы. За столом и поговорим.
Застолье получилось мрачное и тихое. Орки, получив свою долю, отошли в тень домов и, сбившись вместе, молча быстро умяли еду, после чего разбежались по поселку, все осматривая, но ничего не трогая. А староста в это время неторопливо рассказывал и отвечал на вопросы.
— Они у вас заставу свою оставят, с десяток. Выделите им сарай, им больше и не надо. Еда, понятно, с вас, — он покосился на завздыхавших женщин и нахмурившихся мужчин, и добавил, — это война. Наши защитники проспали и пропили и свою, и нашу свободу, так что терпите. Они-то и едят немного. Что не дай, все едят. И сколько не дай, все съедят. Так что, чем быстрее начнете с их десятником говорить, тем лучше. Оружие, что попрятали, и не доставайте, я знаю, что у вас есть, потому и говорю. Я пока здесь, помогу вам с договором.
— И все у вас так тихо обошлось, — отец Ируки, постукивая по столу пальцами, пристально смотрел на старосту, — так все мирно и гладко?
— Ну, нет, конечно, — староста поежился, — было тут, — народ завозился и затих в ожидании, — Зара, это жена Брама, тот, что рыбак, вы его знаете. Пошла по воду к колодцу, ей навстречу три орка, что да как — один и хвать ее за серьги и прям по-живому рвать. А она-то баба здоровая, его тоже в ухо, ведром. Тот кувырком, а его товарищ ее копьем по голове. Она без памяти и упала, где стояла. На шум Брам выскочил и с оглоблей. Орки в крик, Брам, как медведь, ревет. Еще народ прибежал, и орки тоже. С ним Старший ихний, рыкнул, те и встали. Не все, — староста обвел глазами почти не дышавших слушателей и наставительно поднял палец, — двое самых ярых что-то пытались противиться, так их прям там свои же с ног сбили и повязали. Мы, как увидел такое, по домам, Зару занесли и Брама еле уволокли. До вечера по домам сидели, уж и не знали, что ждать. А потом их Вождь прибежал, они-то орки на ногу легкие, больше бегают, чем ходят. Вроде и не быстро, косолапо, ан нет, лошадь в повозке рысью идет, и они вровень идут и не запыхаются. Тощие, а жилистые. И я уж говорил — на работу злые. Жару не любят, зато в-под вечер и не оторвутся, если что затеяли. Мы ограду вокруг Большого все вместе в три дня поставили, мы днем, а они с вечера. Хорошо сладили, даже почти ничего переделывать не пришлось.
— Ты про свару рассказывай. Чем кончилось-то?
Староста недовольно поморщился и продолжил.
— Вождь их прибег со своими, у него всегда с десяток их лучниц за спиной. Эти девки крупные и выше остальных, да и посветлее они. Уже начали их различать, навроде его охраны. Злые — жуть. Их свои обходят стороной. Все в краске белой, из одежды самая малость, один срам. Нас всех к моему дому вызвали и навроде суда затеяли. Выслушал он своих, выслушал нас. Ухо почесал, рыкнул и тут же троих своих, это того, что все затеяли и тех, кто Старшему перечили, так палками отходили, что и не встали сами. Ну, думаем и нам сейчас перепадет. А он еще подумал и рассказал, что раз мы в драку не полезли и не мы ее затеяли, то и наказывать не будет. А как накажет при случае, мы видели. Вот так. Браму потом еще наказанных неделю отправляли по хозяйству помогать, Зара-то отлеживалась. Ничего так, погреб ему выкопали. На делянке с расчисткой от новой поросли помогли. Та, что все затеяла — это их девка была, на серьги польстилась. Брама задразнили совсем, с вопросом то, как она его Зару заменяла.
Сидевшие до этого молча мужики дружно грохнули смехом, заставив резко остановиться и торчком поставить уши мимо бегущего орка. Женщины же дружно заплевались, охаживая своих благоверных подзатыльникам.