Ракх, подобрав оба копья, отошел от нее подальше и поманил знаком руки к себе людей. Ирука встала, с сожалением оглядела свою одежду и, вздохнув, прихрамывая, пошла к орку, по дороге взяв за руку отца и потянув за собой. Отойдя в сторону, Ракх, продолжая оглядываться и прислушиваться, задал один вопрос.
— Что??
Ирука, медленно выговаривая ворчащие слова языка орков, стала что-то объяснять, помогая себе руками. Орк с интересом, внимательно ее слушал, изредка, короткими жестами переспрашивая и уточняя.
Покивав ей, он, положив свою руку ей на голову, что-то медленно произнес, топнув ногой и стукнув себя в грудь кулаком. Ирука вдруг застеснялась и повернула в сторону отца свое лицо.
— Ракх сказал, что мы его семья.
— Хм, порадовала.
Отец на глазах возвращал своему лицу обычное спокойное выражение лица, до этого простояв с открытым ртом и изумлением в глазах.
Орк же, прислушавшись, громко свистнул и через ограду принялись прыгать запыленные и запаленные орки заставы. Сразу разбежавшись по двору, они замерли, настороженно поводя копьями. Десятник в сопровождении своих охранников выслушал Ракха и, кивнув, начал что-то уточнять, тыча когтем в людей, когда его прервал протяжный вой.
Все дружно повернули голову в сторону Унаа. Встав в полный рост, она, не опуская с рук приникших к ней щенков, запрокинув голову, горестно выла в небо.
Ракх качнулся и, скрипнув зубами, пошел к ней, за ним из толпы вышел Та и, с трудом переставляя ноги, поволокся к своей семье. Орки молча провожали их глазами, сочувственно качая головами и переглядываясь.
Кто-то самый первый скрежетнул когтями по утоптанной земле двора и, размяв выцарапанный кусок твердой земли в руках, посыпал полученной пылью в сторону воющей Унаа. После чего, опустив головы на руки держащие копья, замерли неподвижно.
— Что это они? — отец Ируки посмотрел на дочь и шагнул ближе к ней.
Она плакала, шмыгая носом и размазывая по щекам грязь и пыль, не замечая этого. Подняв на отца полные слез глаза, она, всхлипывая, прошептала.
— Уттан умер, старый такой, у нас на дворе жил.
И, ткнувшись головой в рубаху отца, горестно заплакала, содрогаясь всем своим худеньким телом.
— Вот беда-то какая, — ее отец поскреб растрепанные выгоревшие волосы и повторил, — беда-то какая.
Еще через мгновение, завыв какой-то тягучий мотив, орки пошли со двора, на ходу делясь на две цепочки, что шли по разные стороны дороги, через шаг пристукивая древками копий в землю. Провожая глазами уходящих орков, отец Ируки опустил глаза. Его за рукав подергал подросток Та и махнул в сторону выхода. Подошедшие к ним Унаа и Ракх, молча ждали.
— Пойдем, конечно.
Человек закивал и пошел по дороге рядом с идущими орками, ведя за руку свою дочь.
Через ограды и в щели за ними наблюдали множество удивленных и непонимающих глаз. Осмелев, люди стали выходить и пошли в сторону дома Ируки. Дойдя до ворот, орки сели на землю и, положив рядом копья, продолжили пение, раскачиваясь и синхронно хлопая ладонями по земле. Время от времени они сыпали пылью в сторону ворот и продолжали пение. Подошедшая семья Унаа замерла, поглядывая на Ируку с отцом.
Ракх подошел ближе и, наклонившись, что-то прошептал Ируке, выслушав его и что-то переспросив, девочка подергала отца за рукав рубахи и прошептала ему в ухо.
— Он просит разрешения войти во двор.
— Просит?? — он изумленно посмотрел на дочь, кивнув ему в ответ, она вытянула вперед обе руки, что-то изобразила пальцами.
— Просит, вежливо.
— Ну, пусть заходят.
После чего, распахнув ворота, поклонился. Вскочившие на ноги орки, склонились в ответ и, перехватив копья обратным хватом, держа их остриями вниз за спиной пошли во двор. Низко наклоняясь, принюхиваясь, они, преувеличенно тревожно озираясь, пошли к навесу. Подойдя ближе, развернулись спинами ко входу и сели на землю, низко склонив головы и подвывая.
Родные Уттана, низко опустив головы, вошли в полумрак сеновала. Через мгновение из темноты вылетел взъерошенный Ракх и, тыча в небо своим копьем, что-то проорал в небо, хрипя и надсаживаясь. Орки дружно вскочили и, толкаясь, понеслись под навес.
Вбежавшие присоединялись к продолжавшему кричать Ракху, тоже выскакивая во двор и громко воя от радости.
А он, подойдя к людям, что-то проговорил Ируке и, подняв счастливые глаза к лицу ее отца, похрипел.
— Уттан ушел — воин.
И показал на ворота, около которых продолжали рвать горло орки. Размахивая руками, он что-то втолковывал, совсем забыв, что люди его не понимают. Ирука поймала его за руку и показала на рот пальцем. Недоуменно на нее уставившись, Ракх пожевал губами и, обведя глазами стоящих людей, почесал расцарапанную серую щеку. Ирука негромко пробормотала, он ей кивнул и, напрягшись, прошипел сорванным горлом.