— Очень хочешь жить?
Он не успел ответить, в круг столпившихся воинов протолкался молодой Нижний с разбитым лицом и, плюясь кровью, прохрипел.
— Вождь, там.
— Что там?
— Наемники Углука лошадей режут.
— Веди себя смирно, купец. И все будут живы. Я скоро вернусь.
На ходу отдав приказ одному из десятников об охране людей, в сопровождении своей свиты быстро пошел в хвост обоза, где слышались все более громкие крики.
Мне навстречу прогнали нескольких возничих, тащили оружие и одежду, какие-то мешки и кули. Увидев меня, бросали все эти вещи и присоединялись к моей свите. В хвост обоза со мной пришли больше полусотни орков, и сзади подбегали еще.
Возле крайних телег стояли две толпы орков, орущих и размахивающих оружием. Заметив меня, мои вояки дружно замолчали и раздались в стороны. Наемники Углука под моим взглядом по очереди замолчали.
— О чем орем?
Стоявший в первом ряду моих орков десятник начал говорить, его сразу перебил один из наемников.
— О своем орем, тебя не касается.
Шагнув вперед, колющим ударом снизу, зажатым в правой руке копьем ударил ему под подбородок. Наконечник копья вышел у него из затылка, от удара он выпрямился и встал на носки, удивленно повел глазами и рухнул на землю. Выдернув из падающего тела копье, мотнул им перед собой, заставив шарахнуться наемников и забрызгав им лица кровью.
У меня за спиной одобрительно зарычали орки, залязгало оружие и заскрипели луки. Растерявшиеся наемники тоже плотнее сбились и приготовили оружие.
— Кто еще считает, что меня здесь что-то не касается?
Шипящие от злобы наемники медленно пятились от меня.
— Десятник, рассказывай.
— Они начали лошадей резать. Мы их останавливали, они за оружие схватились.
— Кто из них?
Орк ткнул пальцем в двух наемников и толкнул ногой убитого.
— Эти.
— Взять их! — наемники злобно заорали, плотнее сбивая строй. Из путаницы засеки вывернулся Углук в сопровождении лапы своих охранников и, подбежав к нам, встал перед своими.
— В чем дело?
— Твои воины нарушили приказ. Убили лошадей.
— И что с того-то. Бой трудный получился, у меня половина орды убиты и ранены. Решили парни свежей крови попить, — сунувшийся к нему наемник быстро прошептал несколько слов, ткнув рукой в убитого. Углук от его слов потемнел лицом и оскалился.
— А вот зачем ты Урча убил? Ты плохих грибов объелся, щенок?
— Тебе одного раза мало было? Или морда уже не болит?
Углук рыкнув, взмахнул своей дубиной и замер, скосив глаза на меня. Наконечник моего копья уперся ему в подбородок, надавливая на него, я задирал ему голову все выше и выше.
— Ты дубину-то урони, — я посильнее надавил, по шее орка потекла первая струйка крови, — а то дыхание перехватит, тяжелая она у тебя. И остальные тоже, а то я вижу, вы устали все после боя.
Мимо меня на наемников медленно пошли мои орки, уставив на них копья. Углук, громко сглотнув, выронил дубину и хрипло каркнул.
— Парни, положите оружие.
Его воины, глухо ворча, начали бросать оружие на землю. В толпе кто-то яростно взвизгнул, мимо моего уха пролетела стрела, толпа орков шарахнулась от валящегося тела. Кто-то из его наемников попытался метнуть в меня копье и умер. Мои вояки быстро, пинками, согнали их в кучу и посадили на землю, попутно разоружив Углука. Я опустил копье.
— Углук, мне надоело тебе рассказывать, что ты не прав, давай я убью тебя на поединке, возьму себе твою орду, и все будут довольны.
— Я-то точно не порадуюсь, — Углук стер кровь с шеи и понюхал руку, — мог бы просто сказать, зачем убивать-то.
— Некому было сказать, ты где-то слонялся. Наверное, трофеи ворованные прятал?
Углук еле заметно дернулся и открыл рот, я его перебил.
— Не ври, тогда вам точно не жить, отправь кого-нибудь принести обратно, и все забудем. В последний раз, да?
— Да, я понял.
— Вот и гони всю свою толпу за украденным. Оружие потом получите, и быстрее, нам еще к их лагерю бежать.
Отвернувшись от них, начал раздавать команды, у меня за спиной ругался, поторапливая своих Углук, через минуту его вояки с топотом умчались в лес.
— Как ты узнал?
Я повернулся к мрачно пристраивающему на пояс оборванные моими орками ножны ножа Углуку.
— У тебя на морде написано было.
Углук уронил ножны и пощупал свое лицо, поморщил лоб и, опасливо покосившись, проворчал.
— Ты шаман?
— Не, я гораздо хуже, — я подмигнул разинувшему рот орку, — не зли меня.