Ублюдки. И самое страшное — такая куча народу это спокойно воспринимает: нет даже намека на возмущение выстроенной системой, а ведь большинство из них еще недавно были обычными людьми.
Или не были? Сколько за это время мимо прошло беженцев? Сотни тысяч. Грамотные вербовщики легко могли отобрать тысячу-другую отморозков под свои запросы с соответствующими взглядами на жизнь.
Я посторонился, пропуская очередного клиента, и вышел из вагона.
— Как думаешь, где руководство? — шепотом спросил я, подойдя к Косте.
— Только что видел, как трое крутых чуваков в фулл легендарке шли к платформе. Некоторые чуть не кланялись им, а с дороги разлетались моментально.
— Идем.
Платформа разделяла два поезда комфорт-класса. Зона оцеплена охраной, не пропускающей посторонних.
Мы были готовы к форс-мажору, но двенадцатая скрытность и самоуверенность врага (а иначе, как врагов, эту группировку я воспринимать уже не мог) сделали свое дело, и мы без проблем проникли через оцепление.
Оживление царило у центрального вагона левого поезда. На платформе на трех мангалах жарились шашлыки. Вокруг них восемь человек. Круто одетые и, видно, опытные бойцы, они смеялись и живо обсуждали достижения.
Вдруг полулежащая на вырванном из электрички мягком тройном кресле блондинка лет тридцати подняла руку в знакомом жесте. Я резко остановился и попятился, подавая знак другим сделать то же.
Заклинание обнаружения!
На максимальном уровне — а тут, сдается, именно он, — радиус двенадцать метров. Между нами не сильно больше. Еще пару шагов и… Повезло.
С такого расстояния, даже с особенностью «Ухан», я не мог их отчетливо слышать. Сесть в сторонке и активировать «Большое ухо»? А смысл? Что мне даст случайный разговор? Надо задать несколько конкретных вопросов, а потом перебить их, да и дело с концом. Или просто перебить.
Ну предположим, при внезапной атаке, если поймать окошко между обнаружениями, мы сумеем убить их достаточно быстро, но как раз подоспеют стоящие в оцеплении, потом те, кто за платформой с обеих сторон. Когда за тобой следят много глаз, в скрытность не уйдешь. Шмыгнуть в вагон? Как вариант, но есть риски, что подстрелят или заколдуют ребят. Я покрутил на пальце фиолетовое колечко, которое прямо перед нашим выходом подогнала Ксюша; кроме одного очка правильномыслия оно давало сто пятьдесят единиц маны, чего хватало на призыв лося. Может, проверить силу навыка, на прокачку которого я слил кучу книг?
— Павел Михайлович! — с конца платформы бежал парень. — Трех орков поймали, похоже, из того поселения, что вместо Озер сейчас.
С кресла поднялся до этого сидящий к нам спиной мужчина лет пятидесяти, среднего роста, спортивный, с гладко выбритым подбородком и намечающейся сединой в темных волосах.
— Где Ахмед?
— Уже допрашивает.
— Ну пойдем послушаем, — Павел Михайлович стремительным шагом пошел к краю платформы. За ним отправились все, кроме магички и сидящего с ней рядом молодого лучника.
Остальные, заметив, что парочка задержалась, заулыбались.
Мы прижались к поезду, пропуская процессию. Часть охраны пошла следом за командиром. Стало значительно тише.
Мне тоже хотелось послушать орков, но идти в толпу слишком рискованно.
— А ты чего не пошел? — кокетливо спросила блондинка и отпила из бокала. Красиво жить не запретишь, это тебе не водку из пластиковых стаканов глушить.
— Да расскажут потом, — лучник положил ладонь ей на колено. — Здесь интереснее.
— Да? — она чуть раздвинула ноги и поправила волосы. — А что тут интересного?
Ладонь парня заскользила по бедру женщины.
— Может, пойдем внутрь? Охранники пялятся, — попросил он.
— Они далеко… да и пусть смотрят.
— Ну Вика!
— А ты уже готов? — она резко подалась вперед и положила руку ему поверх ширинки. — О! Даже так? Ну пошли.
В обнимку они прошли пару вагонов и, смеясь, юркнули внутрь. Мы переглянулись и последовали за ними. Наверняка перед началом она скастует обнаружение, но в процессе вряд ли будет отвлекаться. Если мужик нормальный, конечно.
Мы выждали пять минут и, оставив Таню на стреме, прокрались с Костей в вагон.
Видимо, это были личные покои Вики. Лишние сидения демонтированы, из шести оставшихся собрана огромная кровать шириной в половину вагона. На ней толстый дорогой матрас и красивые красные простыни, не иначе трофеи из брошенных квартир или магазинов.