— Я искала это, — сказала я, показав конверт. — Он адресован мне. Тревор знает, что я должна забрать конверт.
Он изобразил смущение.
— Долго же вы его искали, — наконец произнес он.
— Просто Тревор оставил его не там, где сказал, — и глазом не моргнув, соврала я. — Может, вы знаете, куда подевался Тревор, и, кстати, а вы что здесь ищите?
— Где Тревор я не знаю, — ответил он. — Я пришел просто посмотреть. Мне нравится этот магазин.
— Вы подслушивали, когда я была здесь в прошлый раз, — сказала я. — Я вам не верю.
— Я вам тоже не верю, — парировал он.
— Я вызову полицию, — предупредила я и повернулась, чтобы направиться в кабинет.
— Я лишь пытаюсь помочь своей бабушке, — сказал он.
— Бабушке? — недоверчиво переспросила я.
— Честное слово, — уверил он. — Это принадлежало — нет, принадлежит! — моей бабушке. Вот смотрите, — добавил он, вытаскивая бумажник. — У меня есть фотография, которая все подтверждает.
Я посмотрела на фотографию. На ней был изображен секретер Макинтоша, а рядом с ним очень милая на вид пожилая женщина.
— Она была не совсем в себе, понимаете, бабушка страдала слабоумием, а этот подонок Тревор Уайли запудрил ей мозги и уговорил продать секретер, опасаясь, что кто-нибудь может помешать сделке. Она не собиралась его продавать и не отдавала отчета своим действиям. И часа не прошло, как Тревор подогнал грузовик к двери ее дома. Он точно знал что делает и заплатил ей гораздо, гораздо меньше, чем этот секретер стоит на самом деле. У него не осталось чека или чего-то в этом роде, он платил наличными. Она догадалась, что он из Торонто, несмотря на его шотландский акцент, и запомнила, что его зовут Тревор. У нас не было средств для частного расследования, поэтому я и прилетел сюда. Я подумал, если объясню все Тревору, он пересмотрит свое решение. Ей нужны деньги. Нужно платить за уход за ней. Я не знаю, заодно ли вы с Уайли, но если…
Казалось, он вот-вот расплачется.
— Я в этом не замешана, — сказала я. — И мне жаль, что так вышло с вашей бабушкой. Но скорей всего она получила столько, сколько этот секретер стоил на самом деле. Это была подделка, и думаю, вы об этом знали.
— Подделка? — переспросил он. — Нет.
— Да, — сказала я. — Это была подделка.
— Но что значит «была»?
— Это значит, что секретера больше нет, уничтожен. Как бы там ни было, его больше нет.
— Нет! — воскликнул он. — Вы шутите.
— Боюсь, что нет. Мне жаль вашу бабушку. Тревору не стоило этого делать, но секретер не был подлинным.
— Нет, был! — продолжал упорствовать он.
— Несколько человек попались на эту удочку, — сказала я. — Несколько из нас, — добавила я. Я должна была научиться жить с этой мыслью.
— Но теперь уже ничего выяснить не удастся, не так ли? Кто уничтожил секретер? — спросил он.
— Человек по имени Блэр Болдуин. Тревор продал ему секретер, и полагаю, он был немало раздосадован, когда понял, что это — подделка.
— Я убью его, — сказал мистер Велосипедные Прищепки.
— Кого? — спросила я. Как и у Тревора, его «с» больше походило на «ш», что снова напомнило мне Шона Коннери, но на этом сходство заканчивалось. Этот человек не был ни старым, ни молодым, возможно лет сорока, довольно худым и бледным, в брюках цвета «хаки» с велосипедными прищепками, что добавляло к его образу немного комичности. Он выглядел, в общем, безобидно и не походил на убийцу.
— Может, обоих, — сказал он. — А может, нет.
Он был подавлен.
— Меня зовут Лара, — представилась я. — Мне действительно очень жаль вашу бабушку, и я сожалею обо всем случившемся.
«Вы даже не представляете, как я сожалею», — подумала я.
— Перси, — сказал он после минутного колебания. — Вы откроете конверт? — спросил он.
Внутри была нацарапанная на линованной бумаге записка, которая начиналась словами «Курочка моя…». Мне все меньше и меньше нравилось это его «курочка». «…Я знаю, что ты готова меня убить. Недавно у меня произошли неприятности, но неожиданно мне подвернулся выход из положения. Я не собираюсь терять эту возможность. Не ищи меня. У меня слишком большое преимущество. Пока, Трев».
— Что он пишет? — спросил Перси.
— Не могу понять, — сказала я. — Но это действует мне на нервы. Нужно его найти. Вы внимательно посмотрели наверху?
— Его там нет. Здесь никого нет. Можно мне прочесть? — спросил он, указывая на записку.
— Пожалуйста.
— Это все? — спросил он, когда прочитал. — В конверте больше ничего нет?
— Ничего, — ответила я. — Он где-то здесь. Вы действительно все наверху осмотрели?
— Наверху никого нет, — повторил он. — Но если судить по письму, то он отбыл в неизвестном направлении.
— Он здесь, — повторила я. — Если только вы не взломали дверь.
— Я не взламывал дверь! — возмутился Перси. — Дверь была не заперта.
— Значит, он здесь, — сказала я. — Поверьте мне, торговцы антиквариатом не оставят свои магазины без присмотра и на пару минут. Товар крадут даже в нашем присутствии.
— Возможно, он хотел, чтобы все выглядело так, словно он вот-вот вернется, — предположила Перси.
— Он никуда не уходил, — предположила я, указывая на конверт с моими именем. — Смотрите, без штемпеля. Сначала он бы отправил конверт.
— Но вы, кажется, сказали, что должны были забрать конверт сами? — сказал Перси.
Терпеть не могу, когда натыкаюсь на собственную ложь.
— Мы все не без греха. Идемте, — сказала я. Разочарованный Перси покорно поплелся за мной по лестнице. Наверху мы или, по крайне, мере — я, открыли все сундуки и коробки с покрывалами, искусно украшенные буфеты и серванты. Я заглядывала за шкафы и под кровати. Тревора нигде не было.
Следом за мной Перси принялся открывать и закрывать ящики, что ужасно раздражало, и перепроверять те места, где я уже искала.
— Он не будет прятаться в ящиках, Перси, — сказала я.
— Я знаю, — сказал он. — Я ищу улики.
— Идемте вниз, — вздохнула я. Мы проделали то же самое на первом этаже. Тревора мы там также не нашли.
— Я же говорил вам, — сказал Перси. — Его нет здесь.
— Я осмотрю подвал, — уперлась я.
— Ладно, — вздохнул он. — Я не против.
Дверь, ведущая в подвал, была закрыта, но мне не составило труда отыскать в столе Тревора ключ. Лестница без перил вела вниз в довольно темное и грязное помещение. Вниз я решила спускаться в сопровождении Перси, который и так следовал за мной по пятам. Место было на редкость неприятным, сырым и отдаленно напоминало канализацию. В подвале стоял лишь стол, на котором лежал сломанный стул, по углам было расставлено несколько мышеловок, и все было в паутине. Я уже пожалела о том, что спустилась сюда, но не была готова признать это. В первом помещении не было ничего интересного, во втором — тоже, даже за камином. В третьей комнате не работал выключатель.
— Я дальше не пойду, — заныл Перси. — Не думаю, что он прячется здесь. И вообще, здесь отвратительный запах. Давайте вернемся.
— Ради бога, Перси, это всего лишь подвал. В первом помещении на полке лежал фонарь. Принесите его.
Он принес фонарь, который оказался мало полезен, но я все равно шагнула в комнату и посветила фонариком.
Как и предполагала, я нашла там Тревора, но удовлетворения от собственной правоты не получила. Пусть я и не поняла, о чем говорилось в письме Тревора, но уверена, он не имел в виду под словом «преимущество» топор, которым ему снесли полголовы.
Глава 2
Корни нашей оркнейской семьи уходят в глубь веков почти на тысячу лет к Бьярни, сыну Харальда, также известному под именем Бьярни Скиталец. Родом Бьярни был из Норвегии и прибыл в Оркни во времена эрла Сигурда Храброго, который дал ему землю в Танкернесс. Бьярни служил эрлу Сигурду, он был и воином, и земледельцем. В Оркни в те времена существовало разделение на три социальных класса: богатые и влиятельные эрлы, которым титул передавался по наследству, свободные земледельцы и воины, одним из которых был Бьярни, а также невольники или рабы, работавшие на земле. Бьярни проводил зимы в Оркни, участвовал в устраиваемых Сигурдом набегах на Кейтнесс, Гибриды и даже на Ирландию. Кроме добычи им были нужны еще и земли, чтобы распространить власть оркнейских эрлов на все Британские острова. О Сигурде рассказывают, что его мать-ирландка, колдунья, подарила ему магическое черное знамя: тот, кто несет это знамя — умрет, но победа будет принадлежать человеку, перед которым это знамя развевается. Сигурд умер в Ирландии, говорят, он сам нес то знамя.