— Так занят, что не мог позвонить родной матери!
Его мать! Он аж подпрыгнул. Итак, у Люсьена Лефрена есть мамаша!
— И тебя никогда нет дома. Я звоню три дня подряд — ты сказал, что вернешься к четвергу.
— Меня задержали дела, — объяснил Орланда, приходя в ужас от ее тона, — плаксивого, требовательного и сварливого одновременно. Мадам Берже никогда не разговаривала так с Алиной…
— Ладно, ты здесь, и это главное. Я жду тебя, мне нужно, чтобы ты кое-что купил: у меня снова разболелась нога, а от твоей сестры — сам знаешь! — не допросишься.
Еще и сестра? И он «сам знает», какова она?! Орланда вздохнул. Молодой человек пьет в Париже кофе — и вот вам, нате-здрасте, в Брюсселе у него, оказывается, целая куча родственников! Не хватает только папаши, если, конечно, на счастье Орланды, бедняга Люсьен — не сирота.
— Поторопись! И кстати, прихвати по дороге бутылочку виски у бакалейщика. Деньги я тебе верну. А то мне и гостей-то нечем побаловать!
«О-хо-хо!» — подумал Орланда.
Высказав еще пару-тройку упреков, матушка Лефрен повесила наконец трубку. «Пойти? — спросил себя Орланда. — Да я же понятия не имею, где эта дама обитает! Ничто не мешает мне просто забыть об особе с хрипатым голосом и более чем сомнительным лексиконом. Твоя сестра? Ну, ты же ее знаешь… Брр! Я сменил пол — но не манеру разговаривать». Он снова лег, твердо решив пренебречь сыновним долгом до тех пор, пока не выспится. Ему совершенно не был любопытен Люсьен Лефрен, грязнуля с кругленьким счетом в банке, единственная проблема — избавиться от его семейки. Бутылка виски! Надо же! Он почти задремал, но тут визгливый голос, вопящий о принесенных жертвах и требующий воздаяния, резко вырвал его из сна. Но чей он был на сей раз, этот сон? Хозяина, растревоженного телефонным звонком, или его собственный? Орланда принял две таблетки аспирина. Нельзя избежать риска неприятностей, врываясь кавалерийским наскоком в чужую жизнь. Орланда снова укорил себя, что не обо всем подумал…
«На самом-то деле, я вообще ни о чем не подумал, даже о том, чтобы элементарно закрыть дверь на ключ!» — констатировал он часом позже, когда эта самая дверь распахнулась и на пороге появилась девушка.
— Ну что там еще? — проворчал он из-под одеяла.
«Что-то» было одето в мини-юбку, слишком тесно облегавшую вполне стройные бедра, и курточку из кожзаменителя — о, боги, они все, видно, сговорились меня достать! Незнакомка была натуральной блондинкой с волосами «второй свежести».
— Эй! Ты вернулся! Когда? Мы целую вечность не виделись!
— Я был занят.
Она плюхнулась на кровать, обняла Орланду и, к полному его ужасу, впилась ртом в губы, не оставив ни малейших сомнений относительно характера своих отношений с Люсьеном Лефреном.
Какой ужас! Эта женщина — его любовница! Он решительно вырвался из становившихся опасными объятий.
— И я все еще очень занят. Мне пора, я уже проспал.
«Но куда я, к черту, денусь?» — мысленно простонал он.
— Тебя не было неделю, ты не позвонил, когда вернулся, я прихожу, а ты заявляешь, что тебе пора! Ты что, разлюбил меня?
— А я разве вас любил?
Решительно, Люсьен совершенно невозможен!
— Да что это с тобой?
Расставшись с Алиной, Орланда надеялся избавиться от ее слабостей, но все произошло слишком быстро, и при виде больших карих глаз, наполнившихся слезами — внимание, тушь потечет! — сочувствие осенило его душу. Он немедленно узнал досадную чувствительность своей бывший «тюремщицы», которая всегда так мешала ей отстаивать собственные интересы. Чем еще может быть огорчение при виде плачущей девушки, спросил он себя, если не следом бедняжки Алины, ее уступчивости и подчиненности матери? «Нет уж, я не попадусь», — мысленно добавил он, выпрыгивая из кровати, — тем более что молодая особа, решившая немедленно удостовериться в пылкости желаний любовника, уже просунула под одеяло ловкую бесстыжую ручку.
Почему-то его шокировала собственная нагота, он метнулся к комоду, достал пару чистых трусов и торопливо натянул их. Пока он надевал джинсы, его гостья в изумлении оглядывала комнату.