Глава 34
4 января 2513 по ЕГК.
…Фрагменты разговоров Харитона Павловича, Семена Харитоновича и Петра Семеновича, в которых так или иначе упоминались мы с Олей, я слушал минут двадцать. И озверел. Настолько сильно, что спустил Дайну с поводка. Результаты не заставили себя ждать: уже в двенадцать тридцать взбесившийся начальник СБ Докукиных разослал трем самым ярым и непримиримым врагам этого рода информационные пакеты, способные спровоцировать межродовую войну, отправил на почту начальника полиции Залесья запись вынужденного «грехопадения» его дочери, качественно «уронил» систему безопасности и уехал из поместья; в двенадцать тридцать восемь разъяренный младший сын главы рода, ворвавшись в кабинет отца, сломал ему челюсть, обе ключицы и несколько ребер, а чуть позже выставил «неверную супругу» за порог в одном халате; в двенадцать сорок четыре старший брат «рогоносца», более-менее разобравшись в сути происходящего, до полусмерти избил сына, набрал жену, устроил дичайший разнос и потребовал, чтобы она немедленно возвращалась домой.
Разговор с Александрой Ярославовной, набравшей меня без двенадцати час и извинившейся за то, что «по ряду причин» не сможет заехать в гости, за душу не зацепил. Нет, я, естественно, «страшно расстроился» и пожелал всего хорошего, но отыграл эту роль на автомате. Ибо никак не мог перестать крутить в сознании фразу Семена Харитоновича, зацепившую сильнее всего:
«Пап, я пойду тебе навстречу. Но только в том случае, если ты прямо сейчас дашь слово, что не станешь добавлять к моей химии свою, не влезешь в нашу очередь к Оле первым и перестанешь требовать поделиться Сашей…»
Ну и, конечно же, плавился от безумного желания собственноручно прибить похотливых ублюдков, не первый год подсаживающих на какую-то психотропную дрянь даже родственниц ближайших друзей. А с тринадцати сорока двух начал успокаиваться. Почему? Да потому, что, по словам БИУС-а, именно с этого момента к поместью Докукиных стали прибывать «гости» — родовые дружины Ермолаевых, Никольских и Левашовых, начальник полиции Залесья, оскорбленный в лучших чувствах, и его родной брат, оказавшийся не последним человеком в ИСБ этого города.
Ну, а в семнадцать ноль три Дайна очередной раз «вышла на связь» и поделилась новостями, вознесшими мое настроение на седьмое небо:
— Харитон Павлович, Семен Харитонович и восемь сотрудников их СБ задержаны по обвинению в производстве, использовании и продаже целого ряда запрещенных химических соединений; Егор Харитонович, взваливший на свои плечи обязанности главы рода, не потянул против представителей союза Левашовых, Ермолаевых и Никольских, так что прогнется по полной программе и сольет на виры большую часть активов Докукиных; Александра Ярославовна, провисевшая на прямой связи с наперсницей почти четыре часа, только что приказала водителю изменить маршрут и отвезти ее к родителям. А Петр Семенович забился в одно из неиспользуемых подсобных помещений подвала и трясется мелкой дрожью. В общем, выброси Докукиных из головы — им сейчас не до покупки недвижимости, отдыха на побережье и соблазнения чужих женщин.
Я удовлетворенно оскалился, поблагодарил ее за радикальное решение не самой простой проблемы и поинтересовался, чем занимается моя женщина.
— Порядка пятидесяти минут тому назад сформировала четвертый узел под электрошок, заглянула сюда, обнаружила, что ты пялишься в терминал, а значит, занят чем-то серьезным, не стала отвлекать и ушла отмокать в ванную. Кстати, о том, что вы приглашены в ресторан, ты девочке так и не сообщил. А Максаков, если мне не изменяет память, обещал вернуться к восьми вечера, то есть, «всего» через три часа. Последствия своей забывчивости представляешь?
— Оля вредничать не станет… — уверенно заявил я.
— А Лиза? — ехидно спросил БИУС.
— Она может застыдить напрочь… — нехотя признал я, отложил МТ в сторону, решительно встал из-за стола и отправился «сдаваться». А уже через полминуты понял, что Кольцову пора причислять к лику святых — выслушав мое чистосердечное признание, она пожала плечами и задала вопрос, который считала в разы важнее:
— Проблему, которая испортила тебе настроение, решил?
— Да.
— И уже окончательно освободился?
— Да.
— Тогда раздевайся и забирайся ко мне…
— Сейчас двадцать минут шестого, Оль!
— И что? — искренне удивилась она, вслушалась в мои объяснения и мягко улыбнулась уже на середине второго предложения: — Игнат, тебе надо хоть немного расслабиться. А мне на сборы хватит и часа…