Я мягко улыбнулся:
— Оль, ориентированию на местности меня учили очень добросовестно. А если учесть тот факт, что место высадки я выбирал по спутниковым картам местности, сделанным еще до Первой Магической, и не только запомнил, но и зарисовал самые заметные ориентиры, то наши шансы промахнуться мимо того озерца стремятся к нулю.
— Здорово! — облегченно выдохнула она, поправила армейскую панаму, защищавшую лицо от дождя, и рассмешила: — Знаешь, а ведь я побаивалась, что ты предложишь провести эту неделю на заимке Докукиных.
— Я так похож на идиота? — «изумленно» спросил я. — Там ведь не только Петр Семенович, уже пытавшийся тебя обаять, но и десяток зрячих мужиков.
Ну, и зачем нам гарантированные конфликты вместо тренировок?
— Да, конфликтов там было бы множество… — со вздохом подтвердила она. — Ведь я, женщина, отказалась бы готовить как на всю эту толпу, так и персонально для Докукина, принимать приглашения на вечерние посиделки и реагировать на комплименты, не стала бы терпеть двусмысленные намеки и тэдэ. Следовательно, с первого и до последнего дня пребывания на их заимке невольно противопоставляла тебя Докукину и его людям!
— Да и плевать! — холодно усмехнулся я. — Любой, кто попробует навязать свою волю моей напарнице, об этом очень сильно пожалеет. И ты, добытчица — ни разу не повариха, не прачка и, тем более, не женщина, за которой можно поволочиться. Далее, в любой конфликтной ситуации я сначала закатаю твоего обидчика в асфальт, а потом начну выяснять, что, собственно, произошло. Причем задавать вопросы буду лично тебе и без посторонних, ибо считаю, что нюансы наших отношений никого не касаются. И последнее: не вздумай кого-либо бояться, ведь твой страх — это свидетельство нашей слабости, а слабых в любом обществе ни во что не ставят и гнобят, как заблагорассудится. Дальше объяснять?
Она отрицательно помотала головой:
— Нет: я — твоя и только твоя, мы живем так, как считаем нужным, и в любой ситуации стоим друг за друга горой.
Первый тезис, выделенный интонацией, признаюсь, включил фантазию, но я задвинул несвоевременные мысли куда подальше и не стал цепляться к неудачной формулировке:
— Так и есть: в моей системе координат настоящая команда может быть только такой. А теперь скажи-ка мне, пожалуйста, как успехи с усилением просветления и пробуждением чуйки?
— Скорость восприятия пока та же… — расстроенно вздохнула девушка. — А формирование твоих умений почувствовала аж четыре раза. И пусть еще не поняла, за счет чего, но разберусь и научусь.
— Умничка! — обрадовался я и поставил новую боевую задачу: — Об этих умениях пока забудь и сосредоточься на раскачке подпорки: рюкзаки у нас с тобой достаточно тяжелые, а усиление тела их вес, увы, не уменьшает. И еще: тренируйся не в ущерб внимательности — если ты поломаешься или зевнешь мое предупреждение о возможном нападении какого-нибудь хищника, то о тренировках придется забыть…
…Не знаю, насколько добросовестно Ольга раскачивала подпорку, зато часа в три дня оценил скорость ее реакции на мою жестикуляцию: уже через секунду после того, как я, выйдя из очередного укороченного рывка, поднял к плечу правый кулак, а левой рукой дернул за подушечку самосброса, сзади послышался шлепок упавшего рюкзака. А еще через мгновение напарница переместилась в рекомендованном направлении и, оказавшись слева от меня, попробовала остановить атакующую росомаху каменным капканом.
Да, для зверя седьмого ранга навык восьмого оказался слабоват, тем не менее, помог уйти в кувырок через голову и впороться в мой частокол. Он тоже был дохленьким, но защиту все-таки поцарапал. Вот наш четвероногий противник и разъярился. Но упал. Набок. Из-за моей оплеухи. И поймал четыре ледяные иглы от Кольцовой, безостановочно «прыгавшей» между деревьями.
Я в бой практически не встревал — да, опрокидывал, да, подтормаживал, да, разочек придавил росомаху прессом, чтобы сгладить тактическую ошибку напарницы. Но защиту зверя она продавила сама, сама убила и сама озвучила решение не тратить время на потрошение тушки. Я был того же мнения, так что уже через полминуты наш маленький отряд продолжил движение. А без двадцати шесть нарвался снова. Вернее, был замечен довольно крупной рысью и атакован.