Не особо завуалированный намек был понят влет: уже через несколько секунд из-под невидимости Кольцовой вылетел верх комбеза, затем в поле обычного зрения по очереди возникли ботинки, а после того, как раздеваться начал и я, на СПП-шку упали штаны, футболка, лифчик и трусики.
Да, мочить белье не было смысла, но меня все равно бросило в жар, а проснувшаяся фантазия стала рисовать такие волнительные картинки, что мне резко поплохело. Как вскоре выяснилось, это были еще цветочки: стоило нам войти в озеро и отплыть метров на двадцать-двадцать пять, как напарница по привычке попросила ее прокатить. Отказывать Оле в такой мелочи не было веских причин, так что я с помощью пригодившегося прозрения определился с нашим взаимным положением в пространстве, подставил плечи под «захват» за трапеции, сделал первый гребок и… почувствовал спиной «обжигающее» прикосновение затвердевших сосочков. Нет, голову не потерял — неспешно набрал крейсерскую скорость и поплыл, куда глаза глядят. Но злая волна, вынуждавшая перед каждым вдохом приподниматься повыше, очень быстро сместила фокус внимания на поясницу, а память, словно издеваясь, напомнила точную дату последнего «отрыва» с Соней и Таней — второе октября.
«А сегодня — тридцатое ноября…» — мысленно вздохнул я и вдруг понял, что обиды на эту парочку больше нет. А еще нет никакого желания… хм… реанимировать эти отношения и не хочется заводить новые.
Последнее удивило сильнее всего. Но стоило почувствовать очередное «обжигающее» прикосновение к пояснице, как диагноз сформулировался сам собой: я медленно, но уверенно влюблялся в Кольцову. Да так, что уже не представлял себе будущего без нее!
Тут я «покатал» слово «влюбляюсь» на языке, представил парочку самых безбашенных оторв из «прошлой жизни»
и неожиданно легко пришел к выводу, еще месяц назад показавшемуся бы безумным:
«Это — ОНА. Значит, все остальные могут идти лесом…»
Удивительно, но факт: на душе сразу полегчало, а следующее касание груди будущей супруги ударило не в голову, а в сердце, добавив уверенности в правильности принятого решения. И я… сделал первый осознанный, пусть и чисто символический шажок к новому варианту будущего:
— Забавно: катаю тебя не первый и не второй раз, а желание остановить мгновение появилось только сейчас…
— Ты не поверишь, но я это почувствовала… — внезапно заявила Кольцова. Вне всякого сомнения, на полном серьезе: — Ты словно расслабился. Где-то в глубине души. И стал ощущаться… хм… намного теплее, ближе и роднее.
— Здорово… — только и смог, что выдохнуть я. А когда «примерил» к себе слово «родной», услышал сначала «эхо», затем по-настоящему расстроенный вздох и предложение, испортившее солнечное настроение:
— Здорово… Но до прибытия Бехтеева осталось меньше сорока минут, так что давай-ка возвращаться к берегу…
…Постепенно усиливающийся рев движка «Бродяги» мы услышали еще до того, как выбрались из воды, поэтому ускорились до предела. По очереди наскоро вытерлись единственным несожженным полотенцем, в темпе оделись и обулись, скинули невидимость и, начав собирать свое шмотье, порадовались тому, что еще с вечера набили валежником слишком уж полегчавшие рюкзаки.
Пока сдували СПП-шку, складывали артефактные накидки и запихивали их под верхние клапаны, катер появился в поле зрения. Так что я в последний раз оглядел место ночевки в поисках забытых вещей, не обнаружил ни единой тряпочки и дал команду выдвигаться.
Два метра до опушки прошли за считанные мгновения, по своим же следам спустились к воде и подождали, пока Бехтеев развернется к берегу кормой, подойдет поближе и выдвинет трап. А после того, как оказались на борту плавстредства, поздоровались с его владельцем.
Молчун-Воздушник ответил тем же самым, а затем расщедрился «аж» на два вопроса:
— Смотрю, эта тренировка выдалась полегче? Или ходили не так далеко, как в прошлый раз?
— В этот раз зашли намного дальше… — распихав рюкзаки по рундукам, соврал я. И на всякий случай добавил конкретики: — В ареал обитания зверья третьего ранга. Правда, там охотились всего один световой день, но первый опыт сражений с настолько высокоранговыми хищниками Оля получила. Так что после возвращения к «пятеркам» практически перестала совершать глупые ошибки.