Я озвучил, как свое, сразу два мнения и, уже подъезжая к КПП, подвел итоги нашим наблюдениям:
— В общем, по итогам двух встреч Максаков-старший показал себя очень неплохо. Значит, будем считать, что с одним соседом нам повезло.
Кольцова кивнула и замолчала. А после того, как я загнал «Буран» на место ее «Ёжика», быстренько выбралась наружу, обошла машину, оперлась на мое предплечье и сменила тему:
— Знаешь, с момента, как мы прочитали статью Рюмина, на краю моего сознания крутится мысль о том, что заимка Юдиных теперь бесхозна, а значит, в теории, мы можем не изобретать велосипед, а продолжать тренировки на ней. Этот же вопрос я уже задавал Дайне, поэтому отрицательно помотал головой:
— В теории — можем. А на практике не стоит.
— Почему?
— Потоцкие попали в цепкие руки следователей спецслужб, получивших команду «Взять!», а значит, будут расколоты до самого донышка. О том, что Юдин и его шайка мертвы, доподлинно известно только нам…
— Дальше можешь не объяснять: даже если Потоцкие не смогут описать точное местонахождение заимки, то ее окрестности будут наводнены очень недовольными вояками из ОБОН-а или их коллег. А эти ребятишки сначала качественно ломают, а затем расспрашивают.
— Именно… — подтвердил я и вздохнул: — Кстати, не исключено, что, не обнаружив эту шайку-лейку, они начнут шерстить весь народ, который ходил в том направлении, и, в конечном итоге, выйдут на тебя.
— Ну да… — неожиданно спокойно отреагировала она. — Я же рванула за следом за Юдиным и его уродами, носилась по Пятну, расспрашивая о них всех, кто попадался на пути, и не могла не запомниться… Та-а-ак, а ведь нам, по логике, не мешает как следует продумать и тщательно запомнить легенду о судьбоносном знакомстве!
— Верно… — кивнул я и озвучил слова БИУС-а: — Основные вехи легенды я уже придумал. Поэтому сейчас мы с тобой завалимся на диван и доведем ее до ума…
Глава 23
9 декабря 2512 по ЕГК.
…Максаков встретил нас возле вагона-автовоза, пожелал доброго утра, подождал, пока мы выгоним «Буран» на перрон, забрался на заднее сидение и зябко поежился:
— Девятое декабря, а холодрыга — как в середине января!!!
— Всего минус тринадцать… — отметил я, покосившись на экран ИРЦ. И поинтересовался, почему он не прокачивает жар.
— Навык третьей очереди… — мрачно вздохнул аристократ, наткнулся на мой недоумевающий взгляд, и уточнил: — Для нас, горожан, выбирающихся на тренировочные заимки раз в сто лет. Поэтому меня заставляют раскачивать Землю и не позволяют отвлекаться ни на что другое.
— То есть, вы с Лизой приедете в Бухту Уединения греться на югах, не заходя в море? — изумленно спросила Ольга.
— А вы что, в нем плаваете⁈ — ошарашенно спросил Павел Демьянович, услышал сразу два утвердительных ответа, и аж застонал: — О, боги! Как же я вам завидую. А Лиза вообще повесится: ей еще два года до пробуждения Дара, и она все никак не определится с первым умением, которое выпросит у деда, а тут — жар, позволяющий плескаться в ее любимом море хоть круглый год!
— Тогда не рассказывайте… — предложил я.
Он отрицательно помотал головой:
— Мы с ней друг другу не врем. И обходим стороной только те вопросы, вникать в которые ей рановато.
— Хороший принцип… — сказал я. — Достойный уважения.
— Угу… — подтвердила Кольцова и вывела из спячки мою совесть: — Мы с Игнатом придерживаемся его же.
Пока я убеждал себя в том, что информация о Дайне, «Носороге» и моем прошлом относится к категории вопросов, вникать в которые рановато, Павел Демьянович заявил, что таких «дурачков», как он с сестрой и мы, больше нет, и на несколько мгновений ушел в себя. А когда вернулся в реальность, плавно съехал с темы: признался, что несколько раз разочаровывался в «друзьях до гроба», язвительно проехался по «друзьям» Михаила Потапова, оказывается, переметнувшимися от своего кумира к кому-то еще, затем порадовался тому, что мы привезли в столицу не «Стихию» и не собираем передним бампером горы снега, предсказал, что город встанет в одной сплошной пробке уже во второй половине дня, и посоветовал снимать номер как можно ближе к центру. Например, в «Золотом Кольце».
Лезть к нему в душу я, естественно, не собирался, поэтому сообщил, что в «Золотом Кольце» мы точно не отдохнем, и объяснил, почему. А Оля, поймав смешинку, рассказала, как ко мне домогались «премиленькие» горничные. Да так красочно, что Максаков расхохотался и всю оставшуюся часть пути до их поместья требовал подробного описания их статей. Не успокоился даже тогда, когда я свернул к знакомым кованым воротам. Как вскоре выяснилось, ни разу не из-за забывчивости, а просто потому, что предупредил сотрудников СБ о том, что прибудет домой на черном «Буране», еще до того, как покинул свое купе. Зато любимой сестренке позвонил. Сразу после того, как мы проехали между массивными створками.