— Вы меня демонизируете… — вздохнул я. — Поведение вашего гостя ничем не отличалось от поведения Одаренного зверья, с которым я воюю всю жизнь. Само собой, с поправкой на разницу между поведенческими реакциями человека и четвероногого или крылатого хищника. А готовиться к нападениям и отражать внезапные атаки меня учили очень добросовестные наставники. Далее, программное обеспечение, которым я заткнул «жучок», было получено в подарок. И до сих пор используется со смехотворным КПД, так как мне не хватает профильных знаний. А возможностей собирать информацию по чем-то интересным персоналиям у меня, обычного добытчика, нет и не может быть по определению.
Сравнение подполковника Колыванова с Одаренным зверем заставило хозяйку поместья изумленно выгнуть бровь, а остальные выкладки не сразу, но убедили:
— Что ж, тогда я поделюсь этой информацией сама. Как Веретенникова, я развивала Искру и магические умения на заимке, расположенной… хм… километров на сто двадцать пять южнее хорошо знакомого вам озера Мрачное в ареале обитания зверья седьмого ранга. А до замужества, будучи Вронской, тренировалась значительно севернее, на аналогичной заимке, некогда построенной в «шестерочке» моими предками по отцовской линии. К сожалению, шесть лет тому назад на ней стали пропадать люди. Причем не только обычные Новики и Дружинники, но и опытные Гридни. Как выяснилось через два года безуспешных попыток найти и уничтожить неведомую опасность, в одном из ближайших оврагов обосновалось то ли две, то ли три высокоранговые змеи-теневика, владеющие разрядами. К сожалению, из отряда, на радостях рванувшего добывать столь дорогие Искры, вернулся только один Боярин. Вернее, приполз. На последнем издыхании.
И наотрез отказался туда возвращаться. Поэтому заимка у меня, фактически, одна.
— А чуть поподробнее об этой, заброшенной, можно?
Целительница помрачнела:
— Игнат Данилович, соваться на нее — форменное самоубийство: летом пятьсот десятого туда ушла группа их восьми высокоранговых добытчиков, нанятых моим дедом. И тоже не вернулась. А в прошлом августе аналогичную попытку предприняли Григорьевы, победившие моих Вронских в межродовой войне и забравшие большую часть имущества. И еще: насколько я знаю, эти змеи охотятся даже зимой, соответственно, владеют жаром и могут не впадать в спячку!
— Так это же просто великолепно! — довольно ухмыльнулся я и объяснил столь «безумное» заявление: — Ксения Станиславовна, как вы думаете, Леонид Елисеевич прислушается к моей просьбе оставить нас в покое «аж» до весны, или как?
Она отрицательно помотала головой:
— Нет, не оставит. Ни за что на свете: вы так добросовестно втоптали в грязь его самолюбие, что подмять вас стало делом чести!
— Значит, с достаточно высокой долей вероятности в следующий поход в Пятно мы отправимся не одни, верно? — продолжил я, дождался нерадостного кивка и ухмыльнулся еще довольнее: — А что, по-вашему, станет с теневиками, отправленными за нами приглядывать, в окрестностях той, «веселой», заимки, если мы с Олей запремся, скажем, в баньке и на несколько дней забудем обо всем, кроме медитаций и прокачки умений?
— Та заимка была заброшена шесть лет тому назад! — напомнила Ксения Станиславовна.
— Не думаю, что ваши предки по отцовской линии построили времянку! — парировал я и успокоил разнервничавшуюся женщину аргументом, вовремя подсказанным Дайной: — И еще: вы почему-то видите во мне самоуверенного подростка, узнавшего о Пятне из рассказов таких же дурных сверстников и не представляющего опасностей, подстерегающих потомственного горожанина вдали от цивилизации. А меня учили выживать. И, судя по тому, что я пришел в себя глубоко в Пятне, сочли готовым к одиночному промыслу…
…Почти всю дорогу до следующего пункта назначения Оля невидящим взглядом смотрела в переднее стекло и, как потом выяснилось, анализировала мое поведение во время переговоров с Колывановым и Веретенниковой. Я не мешал — вел машину по Новомосковску, заметаемому начавшейся метелью, и слушал Дайну, устроившую разбор полетов. Нет, особо серьезных ошибок она за мной, вроде как, не заметила. Зато недочетов насчитала аж девятнадцать и подробнейшим образом объясняла, что, с каким выражением лица и в какой момент я был обязан заявить! Кстати, урок получился интересным сам по себе. Но самое сильное впечатление на меня произвела модель беседы с Леонидом Елисеевичем, в котором я вел себя так, как на самом деле требовала ситуация — я прослушал эту «запись» аж четыре раза подряд и счел, что до такого уровня понимания оппонента и текущего момента мне еще расти и расти.