На первый взгляд ничего в том не было странного, что рассказ о довольно известном деянии маршала Льотейя прозвучал у камина в подмосковной даче, но услышь этот рассказ кто-либо из тех, кто напрямую противостоит идеологическому напору западных спецслужб, усомнился бы, не знаком ли Трофим Юрьевич с родившимся в тайниках английской Интеллидженс сервис планом идеологического наступления на социалистический лагерь, который так и закодирован: «Операция Льотей». Ее цель и крупная: сеять разногласия между коммунистическими партиями, между правительствами социалистических стран, и более мелкая: отрывать обывателя от веры в социализм, науськивать одну нацию на другую, создавая скандальные ситуации. Средства: клевета, фальшивка, подтасовка исторических фактов… Метод: постепенное воздействие, рассчитанное на годы. Но Сильвестру откуда знать такое. Мал он еще. И зелен. О другом его мысли: разве один в поле воин. Губернатор пальцем шевельнул, тут же вся многомильная дорога обсажена, деревьям остается одно: расти. А он, Сильвестр, осилит пусть десяток деревьев, а дальше что? Солнечный удар?
Подтянул ноги, будто намерился встать, потом вновь решительно распрямил их.
— Физичка у нас похоже швырялась: «— Солнце, как раскаленная сковородка…» Очень разноязычным мне всегда казалось то сравнение. А как вы находите, Трофим Юрьевич?
— Гляди-ка, не так ты и глуп. Только не сравнивай нас с твоей, как ты выражаешься, физичкой. Похожая нелепость. Да, ты среди пионеров. И там, где ты, там ты будешь один. Но помни всегда, что ты не одинок. Сегодня многие отцы посылают своих детей…
— На заклание?
— Если хочешь точности, то — да. Кто глуп и не совсем подготовлен, тот может угодить в дисбат. Только, друг мой, для заклания существуют, слава богу, овны. Агамемнон даже привел к жертвеннику свою дочь Ифигению, но пала от руки Калхаса лань. Ифигения же стала великой жрицей богини Артемиды. И Авраам водил своего сына Исаака в землю Мориа, чтобы принести его в жертву Богу. Но сожжен был овн, запутавшийся в чаще рогами своими, а от Исаака произошел великий народ. Такова, друг мой, правда жизни: овны созданы для заклания, а слава, сытая и комфортная жизнь — для расчетливых и умных. Для избранных такая жизнь. Ты избран. И к восхождению к славе через жертвенник готовить тебя буду я. Сам лично. И первое, с чего мы начнем, проанализируем то, что происходит в армии сейчас, на сегодняшний день. В общих словах ясно: армия никак не оправится от нанесенного ей удара Хрущевым. Она потеряла лучшую часть офицерского состава. Нет, они не уничтожены физически, как при Сталине, но они убиты морально. Неверие сегодня и у оставшихся. Они не знают, что станет с ними завтра. И уж конечно, огня в их работе днем с огнем не сыщешь, — Трофим Юрьевич даже улыбнулся, довольный своим каламбуром. — Но нам с тобой нужны не общие сведения, а самые конкретные. Особенно что касается пограничных войск. Здесь мы проникнем в самые что ни на есть глубины сегодняшней жизни… Все. На сегодня хватит. Еще по рюмочке и — спать.
Их ждала теплая постель в уютных, со вкусом отделанных деревом и бархатом комнатах, и они даже представить себе не могли, что где-то далеко-далеко, в снежно-ледяном безмолвии тоже собирается на ночлег одинокий путник и что для этого ему нужно не просто перейти из каминной в свою комнату, а найти сравнительно ровное и безопасное от обвалов место.
А ведь судьба распорядится так, что тот путник и Сильвестр встретятся, и встреча та принесет Сильвестру известность и уважение, отведет от него карающую руку правосудия. Но это свершится еще не скоро. Пока путнику, имя которому Абдумейирим, требовалось найти хотя бы маленькую площадку, мало-мальски защищенную от снежных лавин.
Больше всего боялся их Абдумейирим. Они уже пронеслись, врываясь в застоялую тишину снимающим сердце гулом, и впереди, и позади. Не близко, слава Аллаху. Только кто мешает вон тем брюхатым карнизам, которые висят вот уже добрые четверть часа пути над головой, оторваться и лететь вниз. Дело к весне. Снег тяжел. Поскорей бы пройти этот опасный участок, где не знаешь, чем обернется твой следующий шаг.
Но желание это неисполнимое: поспешишь, сдвинешь нечаянно снег, и пойдет неудержимо лавина. Тогда и верхний снег не удержится. А попал в лавину, считай пропал. Мало кто оставался живым, если Аллах не оберегал его от безжалостной стихии.
Первый раз Абдумейирим шел этой тропой один, да еще в такое неподходящее время. Обычно они с отцом проносили здесь контрабанду после того, как сбросят горы лишний снег с вершин в лощины, либо в самом начале зимы, когда горные тропы уже считаются закрытыми, но они еще не так опасны. Больше двух раз в год по этой тропе они не ходили. Побаивались, что могут прознать про нее пограничники. Неведомой она была для них. Про нее не знали даже друзья отца Абдумейирима, тоже ловкие контрабандисты. Кроме сына, никому он ее не показывал. И вот теперь Абдумейирим вынужден расплачиваться за то, что секрет отца стал его достоянием.