– Мы способны сами себя защитить, – возразил Шавар.
Гуго усмехнулся.
– В таком случае мы уведем нашу армию обратно в Иерусалим.
Шавар покраснел еще сильнее. Халиф наклонился вперед.
– Возникла какая-то проблема, визирь? – спросил он.
– Нет, имам, – ответил Шавар. – Все хорошо. Король франков поможет нам изгнать захватчиков-суннитов с нашей земли.
– Это хорошо. Подпишем договор. – Голос мальчика-халифа стал резким. – Мы должны преподать урок неверным.
Джон знал о противоречиях между суннитами и шиитами, однако удивился. Казалось, халифа не беспокоило, что франки христиане. Мусульман-суннитов он ненавидел гораздо больше.
Шавар повернулся к Жильберу.
– Халиф одобрил договор. – Шавар подошел к столу и подписал все четыре копии. К нему вернулось спокойствие, и он с улыбкой протянул две копии договора Жильберу. – Вот, дело сделано.
– Этого недостаточно, – сказал Гуго.
Улыбка на лице визиря потускнела.
– Прошу прощения?
– Договор всего лишь лист бумаги. Халиф должен дать мне слово, как мужчина мужчине.
– Но… – Шавар ахнул.
Гуго решительно пересек зал и протянул руку халифу, чтобы он ее пожал. Халиф отпрянул, не вставая с трона, и Джон услышал движение клинков – мамлюки, стоявшие вдоль задней стены за троном, обнажили оружие. Шавар поднял руку, чтобы их остановить.
– Милорд! – умоляюще обратился он к Гуго на языке франков. – Вы не можете коснуться халифа!
Гуго даже головы не повернул в его сторону. Он поднес руку к лицу халифа.
– Поклянитесь, что будете выполнять условия договора. – Он посмотрел на Джона, и тот перевел.
– Чего хочет этот человек? – спросил халиф дрогнувшим голосом. – Я уже одобрил договор.
– Вы должны пожать ему руку, – сказал Джон.
Халиф повернулся к Шавару.
– В самом деле?
Последние слова Джон переводить не стал, и Гуго вопросительно на него посмотрел.
– Почему он не хочет дать слово? – резко спросил он. – Я вижу, что за этим кроется предательство.
И вновь Джон не стал переводить слова Гуго.
Шавар проигнорировал последнюю реплику Гуго.
– Да, имам. Это необходимо, – сказал Шавар.
Халиф протянул дрожавшую руку.
– Он должен снять перчатку, – заявил Гуго. – Клятва не обретет силу, пока мы не пожмем руки, плоть к плоти.
Шавар побледнел.
– Но это невозможно! – воскликнул он на языке франков.
– В таком случае договора не будет! – заявил Гуго.
Жильбер кивнул.
– Мы должны быть уверены, что условия альянса буду выполняться.
Шавар перевел взгляд с одного магистра на другого, потом повернулся к Джону.
– Заставь их понять, – заговорил Шавар на арабском. – Халиф не может взять руку мужчины. Это невозможно.
– Даже если это приведет к тому, что договор не будет заключен? – спросил Джон.
– Да, даже в таком случае.
Гуго стоял, положив руки на бедра и воинственно выставив челюсть. Джон сомневался, что магистр прислушается к доводам разума. Джон посмотрел на халифа, подошел к трону, опустился на колени и поклонился так низко, что его лоб коснулся пола.
– Наместник Бога, защитник веры, – заговорил Джон на арабском. – Этот человек не достоин вас лицезреть. Он франк, дикарь, животное. Он замаран и грязен, но он стремится к чистоте. Он хочет принять новую веру.
Халиф наклонился вперед.
– В самом деле? – спросил он.
Гуго положил тяжелую руку на плечо Джона.
– Что ты говоришь, священник?
Джон ему не ответил, он продолжал говорить, обращаясь к халифу:
– Этот человек совершал ужасные вещи. Он осквернял свое тело плотью свиньи, пил алкоголь и убивал людей истинной веры. Но он верит, что, если коснется вашей плоти своей рукой, сможет очиститься.
– Но это же смешно! – усмехнулся халиф.
– Да. Но франки, словно дети, имам, верят в таинственные явления и магию. Вы наверняка слышали, что франки думают, будто ритуалы с хлебом и вином превращают те в плоть и кровь бога Иисуса. И еще они думают, будто рука Иисуса может исцелить больного и воскресить мертвеца. Для франков прикосновение святого человека подобно чуду. Они подобны детям и, если принимают веру, так себя и ведут.
– Проклятье! – прорычал Гуго. – Что ты ему говоришь? И пожмет он, наконец, мою руку или нет?
– Я объясняю ему детали договора, – коротко ответил Джон и снова повернулся к халифу. – Имам, он говорит, что для него станет огромной честью коснуться вашей руки, и после этого он будет считать себя навеки благословленным.
– Он действительно хочет принять истинную веру? – с сомнением спросил халиф.
– Да. – Тут Джона посетило озарение. – Он хочет сражаться с армией суннитов против фальшивого халифа в Багдаде, который многих увел от истинной веры. Он мечтает получить ваше благословение перед тем, как вступить в битву.