— Теперь ты, братец, при твердом деле, — сказал Прохору Семенов. — Замолвил словечко за тебя. Я ведь нынче здесь первый человек.
5
На небольшом островке Аскольд, в заливе Петра Великого, нашли золото. Рассказы о нем не давали покоя Дерябину. «Вот куда бы попасть в службу», — мечтал он о богатстве.
Прослышав об аскольдовских золотых россыпях, устремились на остров из-за рубежа искатели прибыльной поживы. Высаживались на каменистый берег Аскольда разбойные отряды китайцев-хунхузов. Пришельцы хищнически добывали золото. Воинские власти Владивостока встревожились и однажды послали на Аскольд вооруженный отряд.
Золотоискатели встретили шхуну огнем. Силы были неравны, и несколько сот хунхузов легко одержали верх над двадцатью матросами шхуны «Алеут». После этой истории разыгралась настоящая война. Владивосток был объявлен на военном положении. Командование усилило посты и караулы на берегу Золотого Рога, куда заходили шаланды с аскольдовскими браконьерами: у них имелись тайные связи с некоторыми жителями в посту Владивосток. Офицерам и нижним чинам приказано было действовать по законам военного времени.
И вот однажды назначенный в караул Дерябин, обходя по берегу свой участок, заметил в заливе шаланду, от которой вскоре отвалила шампунка. Она приблизилась к берегу. Дерябин спрятался за камень и ждал, что будет дальше. В шампунке был всего один человек. Он сам греб кормовым веслом. Причалив, китаец выгрузил на берег небольшой сверток, мешок, ружье. Облизывая языком пересохшие губы, Дерябин смотрел, как приезжий старательно прячет в землю сверток и ружье. Дерябин дождался, когда китаец закончил работу и, взвалив на плечи мешок, стал уходить в сторону Крестовой горы от того места, где он только что закопал таинственный клад. Тогда Дерябин прицелился в спину уходившему и выстрелил. Потом, воровато озираясь, отрыл клад. Сверток был непомерно тяжел. Золото! Руки у Дерябина дрожали, пока он развязывал джутовый шпагат, остро пахнущий сыромятью. Золото! Теперь-то он станет настоящим человеком. Дерябину мерещилась шхуна, магазин, толпы людей, покупающих у него товары. Золото! Сколько раз оно снилось Дерябину — могущественное, дающее власть над другими. А в свертке было много золота — тяжесть его сводила Дерябина с ума, лишала силы его руки, и он зубами, глотая горькую слюну, разгрызал крепчайший пахучий шпагат.
Послышались чьи-то шаги. Дерябин обмер от страха: к нему приближались солдаты, слышавшие, наверное, его выстрел. Если они увидят добычу — все пропало. И Дерябин, борясь с искушением взглянуть на свое несметное богатство, обернутое в грязную тряпицу, стал быстро разрывать землю, чтобы вновь спрятать находку. И когда он опускал ее в яму, шпагат вдруг ослаб, тряпка размоталась и из нее в землю плюхнулся увесистый слиток свинца, а рядом упал кожаный мешочек. Увидев свинец, который под грязной тряпицей почудился золотым слитком, Дерябин едва не завыл по-собачьи от тоски, невыносимой боли разочарования и отчаянья. Серая тяжелая чушка свинца валялась на земле, так же не похожая на золото, как этот сияющий весенним солнцем день был не похож на черную осеннюю ночь. «А может, золотишко в мешке?» — мелькнула у Дерябина догадка. Штыком вспорол он мешочек — развязывать его не было времени: солдаты подошли уже шагов на тридцать. Из дыры на ладонь посыпались мелкие крупинки. «Песок золотой!» — ахнул от счастья Дерябин, не видя того, что из мешка сыплется черный крупитчатый порох: золотое безумие сделало человека слепым.
— Ты чегой-то здесь? — услышал Дерябин над собой грубоватый простуженный голос. — Кого нашел, показывай…
Дерябин пришел в себя. И только сейчас увидел, что держит в ладони не золото, а обыкновенный порох.
Солдаты склонились над дерябинской находкой. Теперь уже не было нужды таиться и прятать найденное.
— Хунхуз какой-то спрятал. С Аскольда, не иначе. Шаланда ихняя тут была давеча, — устало и безразлично пояснил Дерябин. — Ну, я того разбойника, конечное дело, порешил, согласно приказу.
И Дерябин показал рукой в сторону убитого. Солдаты пошли туда. Дерябин не мог подняться — от нервного потрясения отказали ноги. Да и зачем теперь ему этот убитый хунхуз? Самое ценное — свинец и порох — он спрятал здесь, боясь обыска патрулей. А эта ценность стоила гроши.
— Богат, однако, хунхуз! — донеслось до Дерябина удивленное восклицание одного из солдат. — Эй ты, служба, топай сюда. Гляди, золота сколь!..
Дерябин не поверил своим ушам. Золото? Уж не издевается ли над ним солдатня, видевшая, конечно, как он сжимал в руке горсть пороха из кожаного мешочка, в каких обычно хранят драгоценный металл?