– Молчи глупец и слушай. Дело рода нашего не на кого оставить. Младший-то вишь не хочет знаться, ну и Бог ему судья. Одна надежда на тебя. Постиг то хоть наук, каких в столице? Ну да ладно, не важно. Оставляю все имение, заводы, крепостных. Вам двоим,.. не обдели брата. Пусть возьмет Выксу и что рядом. Там Имение наше. Ты тут останься, Гусь, и Муром. Обещай одно только.
– Что?
– Приумножать, а не растрачивать. Для потомков, чтоб жили, как должны жить Баташовы, а не нищенствовали из-за глупости предков. Обещай. Любыми способами, молю тебя.
– Обещаю, отец.
– Верю. Верю, сын. Теперь и уйти могу спокойно. А теперь иди к матушке и позови ее.
Андрей взял сухощавую руку отца и поцеловал ее. Отец взглянул на сына. Чем-то он был похож на него самого в молодости. Только мощнее, статнее.
– Иди.
Андрей вышел из спальни, прикрыл тихо дверь и подошел к матери, сидевшей на стуле, сложив руки на коленях. Она встрепенулась при его появлении, встала.
– Иди мама, зовет тебя. – тихо сказал Андрей.
Наталья Николаевна шмыгнула носом и тихо, без шума, поспешила к умирающему мужу. Войдя, она села на стул, на котором пару минут назад сидел наследник, и замерла в ожидании. В тишине показалось, прошла вечность, прежде чем стальной магнат прохрипел:
– Наташенька. Свет мой. Прощения просить хочу у тебя за все. И что женился на тебе против воли твоей, воспользовавшись обстоятельством. И что груб временами был. За все плохое прости. – Баташов умолк, переводя дух.
– Дай мне руку.– попросил он. Она протянула ему руку и взяла его горячую ладонь в свою.
– Как бы то ни было, я любил тебя, моя отрада. Если я испортил тебе жизнь своей наглостью или чем, не обессудь. Ухожу я, солнце мое. Зовут меня уже. Оставляю все нашим детям. И тебе. Присмотри за детьми, пусть в мире живут. Будь счастлива. Но обещай мне… – он опять выдержал паузу. – Помру, не спеши замуж, пока 90 дней не пройдет.
– Что ты, Родионушка. Да и не собиралась я, пожила свое. Но раз ты просишь – обещаю. Не так уж и несчастна была я с тобой, родимый. Не бери грузом это в голову.
– Спасибо тебе, Наташенька. Святая ты у меня. Зови сына.
– Сейчас.– она быстро подошла к двери и позвала сына. Они вдвоем подошли к изголовью.
– Слушайте волю мою, последнюю. Похороните меня на взгорке, возле бора, откуда видно имение наше, что над рекой. Все имущество оставляю вам, тебе Андрей, заводы в Гусе и Муроме, Ивану в Выксе, и что есть в округе. При жизни не мог дать ему, как отец, ласки, так хоть что-то останется ему. Хоть и не приехал он. Обиделся видно. Дайте. Дайте руки свои. – они протянули ему свои руки он крепко схватился за них и накрыл второй своей рукой.
– Не поминайте плохим словом…– по телу старика прошла легкая дрожь. Оно слегка напряглось и с последним вздохом, расслабилось. Душа его покинула бренный мир.
Наталья Николаевна тихо зарыдала. Андрей ошарашено уселся на стул и склонил голову на руки. Только сейчас осознание утраты, наконец, пробилось сквозь зачерствевшие врата души и душевной болью отозвалось в его существе. Теперь у него нет отца. С каждой минутой его мозг ощущал чувство потери и одиночества. Хоть и была еще мать жива, но отец, есть отец. Тем более и мать то уже в возрасте. Он отогнал мрачные мысли о ее потере, мельком пронесшиеся в его голове.
Наталья Николаевна тихо рыдала над умершим мужем. Андрей встал и тихо вышел в гостиную, наполненную людом. Они, было начали его приветствовать, но замолчали, увидев его скорбное выражение лица. Люди привстали со своих мест.
– Отец умер. Где Захар?– спросил он управляющего.
– Я здесь. – раздалось из толпы. Коренастый мужчина, высокого роста с густой бородой в ферязи и черных хромовых сапогах, протолкнулся сквозь толпу. Верхнюю одежду люди покидали внизу, в сенях.
– Я здесь барин.
Андрей посмотрел на Захара. Когда-то в детстве Захар качал его люльку. Что-то нежное к этому человеку в груди шевельнулось, но боль утраты вновь заполнила все.
– Захар, займись подготовкой к похоронам. И попа позови, не успел отец исповедаться.
– Успел барин, еще вчера.
– Это хорошо. Ну, что застыли…– люди зашевелились, будто отрепетировано занявшись каждый своим делом.
Андрей прошел в свою комнату и затворил дверь. Прошел к кровати и плюхнулся лицом в подушку. Слез не было. Но сосредоточиться мозг был не в силах. Он перестал бороться с собой и провалился в забытье.
В это время Наталью Николаевну, прислуга увела в ее комнату, оставив личную служанку для присмотра, а сами занялись кто чем. Обмыли тело, надели свежее бельё. Поп уже пришел и сидя у покойника, заунывно бормотал заупокойную.