Черные, как смоль, волосы, каскадом падающие вниз ниже плеч. Карие глаза, восточный разрез глаз, статный, тонкий стан, высокая, одним словом писаная красавица. Восточные черты лица ей достались от прабабушки, которая согрешила с последним из рода монгол, тогда еще кочевавших по просторам стонущей под игом Руси. Наталья же не страдала от этого, наоборот, ее индивидуальная красота придавала ей то ощущение собственной значимости, которое позволяло ей чувствовать себя, как в обществе себе подобных, так и барышень более высокого сословия.
Год назад, находясь в поездке с отцом в Москве, она познакомилась с сыном соседа по лавке, на рынке, где торговал ее отец. Постепенно их дружба перешла в крепкую и взаимную любовь. Но отец Натальи, Андрей Стариков, желал лучшую партию своей дочери, а потому старался оттянуть свадьбу до последнего.
Брак с купцом из Мурома был не из лучших, по его мнению, еще и потому, что из- за невезучести в торговле, он влез в такие долги, которые во много раз превышали все мыслимые возможности выплатить их. Поэтому он искал более подходящую кандидатуру, стараясь при этом решить и свои проблемы. Приглашая то одного, то другого к себе под видом деловых собеседований, он тем самым знакомил свою дочь с претендентами на ее руку и сердце, заодно проверяя ее реакцию. Но все было тщетно. Сердце Натальи было навсегда отдано молодому Муромчанину. В конец уже отчаявшись, он уже был готов дать разрешение на брак дочери с купцом из Мурома, да и выплатить наконец хоть часть долгов. Но…
Шел десятый день апреля. Земля быстро подсыхала. Снег грязной массой был уже так, кое-где, в лощинах, лесу, теневых сторонах оврага. Поля уже оголились. Прилетевшие грачи бродили по вспаханной с осени земле, выискивая червячков и жучков, проснувшихся от спячки. Небо наполнялось веселым щебетанием птиц, которых с каждым теплым днем становилось все больше.
По деревенской избитой дороге, мчалась открытая карета. Покрашенные красной краской колеса, черный короб кареты, привлекали взор. Белая, спорая пара лошадей стремительно несла ее вперед. Кучеру даже не надо было лишний раз окрикивать коней, они шли сами, словно одержимые, играя друг с другом.
В повозке сидели Андрей Баташов, принарядившийся в нарядный кафтан и Лукьян, его правая рука. Карета направлялась к купцу Старикову. Баташов был весел в предвкушении предстоящего спектакля.
Из- за поворота показался небольшой, но красивый дом из белого известняка, с прудом. Андрей набросил на себя маску суровости.
Карета подъехала к крыльцу. На крыльце появился слуга и поспешил к бричке.
– Андрей Родионович.– низко кланяясь пролепетал лакей, увидев важного гостя.– В гости, али как?
– Не твоего ума дело.– пробасил Андрей.– Поди, доложи хозяину, что я приехал.
Лакей изогнулся в поклоне и поспешил в дом.
– Не дрейфишь, Лукьяшка?
– Нет, барин. С тобой хоть в огонь.
– Молодец! Будь всегда таким – останешься при деле.
На крыльце появился сияющий хозяин, Андрей Стариков.
– Какие гости пожаловали. Милости просим, милости просим. – пригласил в дом гостей купец.
Они прошли в гостиную, где уже суетилась челядь, накрывая на стол.
– Вот не ожидал. Кого-кого, а Вас Андрей Родионович. Но все равно, спасибо за оказанную честь.– хозяин широким жестом пригласил к столу гостей.
Гости прошли. Лукьян придвинул стул за своим барином, а сам уселся чуть в стороне, сзади, соблюдая субординацию.
– Уф. Дорога жуткая. Еще не укатали, кочка на кочке. До чего не люблю весеннюю дорогу. Вот в городе мостовая, эх, как свистнешь коням, как дашь скорости, только ветер в грудь. А тут. Все растрясешь, пока доберешься куда.
– Да. В городе хорошо. Ну да ладно. Отведай сосед меду. Свой мед то, с пасеки. Правда ,прошлогодний. Но не беда, приедешь к осени, угощу свежим.– Стариков налил чаю в чашки, придвинул одну гостю, одну себе.
Во время чаепития открылась дверь и на пороге появилась красивая девушка. Купец обернулся на скрип двери.
– А вот и дочь моя. Наташенька, поди к нам. Гости у нас. Андрей Родионович Баташов, слышала верно. Сосед наш.– представил гостя дочери Стариков.