— Похоже, ночь не обещает быть слишком темной, — заметил Техаванка. — Если мы не остановимся на ночлег, то на рассвете должны увидеть Миссури. Течение все усиливается. Это безошибочный знак, что она недалеко.
— Хо! Плывем, но надо подойти ближе к берегу.
— Я тоже подумал об этом, — согласился Техаванка. — Давай подплывем к восточному берегу, прежде чем наступит ночь. Я видел зверей на вечернем водопое, значит поблизости нет людей.
Пурпурные отблески заходящего солнца медленно расплывались в вечерних сумерках. Крик птиц стих, и теперь был слышен лишь грозный шум реки. Деревья на крутых высоких берегах постепенно теряли свои очертания, превращаясь в темные полосы, вырисовывающиеся на фоне более светлого горизонта.
Техаванка и Ша'па плыли невдалеке от восточного берега. Течение здесь было слабее, но управление стволом вербы требовало внимания и осторожности. Молодые люди внимательно вслушивались в звуки и буравили взглядом темноту. То и дело они смотрели в небо. Наконец, звезды начали мерцать, и серебристый холодный свет луны пробрался во мрак ночи. С берега послышались мрачные голоса волков и койотов.
Продрогшие Техаванка и Ша'па дрожали. Ночи в прериях бывают холодными даже в середине лета, вдобавок гребцам, чтобы удержать равновесие, пришлось сидеть верхом на стволе, погрузив ноги по колени в ледяную воду. Друзья не могли даже накрыться теплыми шкурами, которые были спрятаны в узле, висевшем на раздвоенной ветке, торчавшей, над водой. При необходимости быстро покинуть качающийся ствол им пришлось бы оставить накидки, чтобы унести с собой одежду пауни. Потеря чего-либо могла иметь непредсказуемые последствия. Поэтому колчаны с луками и стрелами они надежно прикрепили к спинам, а ножи плотнее засунули за пояса вдоль бедер. Отправляясь в поход, два вахпекута, согласно индейским обычаям, одели лишь набедренные повязки, штаны и мокасины.
Итак, готовые к худшему, замерзшие и усталые, они плыли вниз по реке. Ночь казалась бесконечной.
Техаванка сидел, съежившись, у корней вербы, к которым он прикрепил толстую палку, чтобы помочь Ша'па поддерживать движение в нужном направлении. Опасения за сестру не давали покоя. Он терялся в догадках — найдут ли они ее, сумеют ли помочь?
К действительности его вернул предостерегающий крик Ша'па. Но прежде чем он успел что-либо понять и сделать, ствол вербы сотряс мощный удар. Какая-то неведомая сила вырвала из рук Техаванки ветку, которой он поддерживал управление, и юноша вместе с передней частью ствола погрузился в глубины реки. В то время как корни вербы исчезли под водой, ее вершина поднялась, а потом устремилась к середине реки.
Оказавшись под водой, от тотчас же поджал ноги и оттолкнулся от дерева. Захватив юношу, быстрое течение бросило его спиной о камень, и Техаванка прокатился по нему. Резкая боль пронзила грудь, и его вынесло на поверхность почти бессознательного. Он захлебнулся и снова пошел ко дну. Когда Техаванка опять выплыл, то нащупал ветку и судорожно вцепился в нее. Лишь спустя минуту он понял, что это была все та же старая верба. Только теперь она лежала на воде вперед верхней частью, а корни ее застряли среди острых камней. Техаванка с трудом взобрался на ствол.
— Ша'па! Ша'па! — закричал он во мрак ночи.
Ответа не было.
Его охватил испуг.
Он пополз по стволу, осмотрел крону, но не нашел друга. Исчез и узелок, повешенный на ветке. В отчаяньи Техаванка сел на ствол. Надо было ждать до рассвета. Ша'па, наверное, утонул. Или, может, лежал без сознания где-то на скалах?
Мрачные мысли охватили молодого вахпекута.
С раннего детства ему внушали, что только смелость и успех в бою открывают мужчине дорогу к почестям и отличиям. Мужественные, славные воины всегда пользовались всеобщим уважением, Командовали боевыми операциями, добывали трофеи, давали детям имена в обмен на ценные подарки, становились зажиточными людьми… Командир, не потерявший никого из воинов, сопровождавших его в походе, удостаивался наивысшего признания. Все' хотели присоединиться к нему.
И вот в первом же своем походе Техаванка утратил друга. Он потерял даже одежду скиди и запас продовольствия, что лишало смысла дальнейшее преследование. Оставалось лишь оружие, которое было при нем. Однако Техаванке даже в голову не приходило, чтобы отказаться от продолжения похода в связи со столь неблагоприятными и даже трагическими обстоятельствами. Он слишком любил свою сестру, с детства мечтал о славе воина. Кто согласится пойти с ним в бой, если уже во время первого похода он покрыл себя позором? Отчаявшись, Техаванка подумал, что смерть молодым на поле битвы всегда считалась очень достойной и высоко ценилась. Он найдет сестру или погибнет вместе с ней. Лучше умереть, чем проиграть. Против своей воли юноша начал шептать молитву:
«Ви, мне нужна помощь! Помоги найти Утреннюю Росу и освободить сестру или отомстить за нее. Я обещаю пожертвовать тебе шкуру святого бизона-духа во время торжества „Танца Солнца“! Если ты поможешь мне, я также раздам бедным все, что у меня есть».
Укрепившись молитвой, он посмотрел в небо. Уже светало. Кошмарная ночь, наконец, прошла. Теперь он мог лучше разобраться в обстановке. Перед выступающими из воды скалами течение наверняка намыло глубокую яму. Верба плыла корнями вперед, они запутались между валунами, что и привело к роковому удару.
Техаванка взобрался на ствол. Скалы находились неподалеку от берега, в середине излучины взволнованной реки, и сильное течение принесло сюда вербу. Если бы они не плыли так близко к берегу, то избежали катастрофы. Техаванка осмотрелся. Друга нигде не было видно. Может, течение занесло его под скалы? Это означало бы неминуемую смерть.
Техаванка тяжело вздохнул и пополз к верхушке вербы, свисающей над скальным заграждением. Потом спустился в воду. Ужасный холод пронзил его насквозь. Он плыл медленно, превозмогая боль и одеревенение тела. Восточный берег был уже близко, и вскоре Техаванка почувствовал дно. Он попытался было встать на ноги, но сильное течение перевернуло его и погрузило под воду. Однако он все-таки выплыл и медленно выбрался на берег, который в этом месте образовывал глубокую расщелину. Сил идти дальше уже не было. Измученный, он упал на берег и сразу заснул.
Много времени прошло, прежде чем уставший Техаванка начал пробуждаться. Он еще не открыл глаза, но почувствовал, как в его тело проникает благодатное тепло. Рука нащупала мех, отчетливо слышался треск костра. Что это могло быть? Правой рукой он незаметно начал искать нож чиппева, торчавший за поясом. Молниеносно вскочив, Техаванка сбросил покрывавшую его шкуру и онемел.
У огня сидел Ша'па и пек рыбу, нанизанную на палочку.
— Ша'па, ты жив? — воскликнул Техаванка, не веря своим глазам. — Я искал тебя, кричал!.. Я думал, что ты утонул.
— Хо! Нам крепко повезло, что мы остались в живых этой ночью, — ответил Ша'па. — Когда дерево ударилось о скалы, я упал на ветку, к которой были прикреплены наши вещи, и схватил узелок. Именно в эту минуту дерево поднялось, и я оказался в воде. К счастью ремешки, за которые был подвешен узелок, соскользнули с ветки, и он остался в моих руках. Не знаю, как мне удалось проплыть между скалами. Я был ошеломлен, течение сильно относило меня в сторону. Доплыв до берега, я дождался рассвета, пошел вдоль реки вверх и оказался здесь. Ты лежал без сил, весь в синяках. Убедившись, что ты жив, я укрыл тебя шкурами, которые, будучи свернутыми в узел, почти не намокли. Среди наших вещей я нашел огниво, трут и поэтому смог развести костер.
— Хо! Только Мем'ен гва могла положить в мешочек волшебный высекатель искр. Наверняка она хотела облегчить нам поход! — воскликнул Техаванка.
— Это действительно хорошая девушка, хоть и чиппева! — сказал Ша'па. — Дым, поднимающийся из расселины, издалека не увидят. На камнях я нашел рыбу, выброшенную водой. Поедим, и в дорогу.