— Не надо сердиться. Пойми меня! Ты только что выдержала серьезное испытание. Ты могла умереть. Я думаю, нет необходимости…
— Я уже достаточно взрослая, чтобы определить, что я могу, а что нет! Если я попросила взять меня с собой, так это потому, что чувствую себя достаточно сильной. Кроме того, это, быть может, шанс углубить мои познания в колдовстве.
Мишель рассмеялся:
— В первый раз вижу, как ты сердишься!
— Я не сержусь, я — в ярости! Это большая разница!
— Ладно, — согласился он в конце концов. — Поедем вместе. — Потом он сменил тему: — Мне бы хотелось понять, как дом Эмиля превратился в настоящий холодильник, когда там находилась ты…
— Можно рассмотреть несколько гипотез. Такие явления изучаются гиперфизикой. Любой колдун заряжает свои талисманы энергией, которая может проявляться по-разному. В данном случае Эмиль зарядил предметы негативной энергией, предназначенной творить зло против того, от кого он хотел защититься.
— Но почему ты? Тебя это не касалось…
— Верно. Но я нарушила порядок расположения предметов и их ауру. Таким образом я оказалась в поле действия заклятия. Я поняла это, когда двери захлопнулись и стало холодать. К счастью, спичечный коробок был наполовину опустошен… Вот что меня спасло — проклятие сработало не до конца. Иначе я бы превратилась в ледышку!
— Не верю ни одному слову из того, что ты рассказываешь.
— Знаю, ты считаешь это бредом. Но если бы тебе пришлось побывать в подобных ситуациях, ты бы понял, что не все можно объяснить. Иногда нужно смириться и признать: некоторые люди обладают удивительными способностями…
— Это все фокусники. И только!
— Не только. По неизвестным причинам некоторые мужчины и женщины способны улавливать энергию, контролировать и использовать ее. Некоторые это делают во благо, а некоторые — во вред другим. Вот и вся разница.
— Не могу поверить, что Эмиль носил в себе зло.
— Я тоже. Но он, вероятно, противостоял другому колдуну, у которого было иное понятие о нравственности. Чтобы защититься, Эмиль был вынужден использовать его же оружие.
— Возможно, речь идет о ком-то, кого он сам научил колдовству?
— И чьи инициалы «эм» и «ша»…
— Да, если судить по надписи на медальоне! Но это не помогает нам узнать имя.
— Ты прав.
Поскольку у них еще оставалось немного времени до визита к Мюзелье, они приготовили салат и сели за стол.
Мишель рассказал о посещении Ноэми и Вероники, об их исчезновении и о том, что увидел в их доме множество предметов оккультного характера.
— Невероятно! — воскликнула Мюрьель. — Никогда бы не подумала, что Ноэми лгала…
— Да и… — Внезапно Мишель вскочил со стула. — Черт побери! Из-за всех этих дел я забыл показать тебе погребальную урну, которую обнаружил в комнате Ноэми.
Инспектор пошел в прихожую, где висел его пиджак. Но напрасно он выворачивал карманы — урны там не было! Вспомнив, что оставлял пиджак на сиденье водителя, до того как обнаружил Мюрьель в бессознательном состоянии, он устремился к машине. Вероятно, урна выскользнула из кармана на пол.
Все поиски оказались тщетными. Вещь, представлявшая огромную ценность для расследования, бесследно исчезла!
Раздосадованный на себя за небрежность, он вернулся к Мюрьель.
— Ее там нет! — объявил он, опускаясь на стул.
— Не могла же она улетучиться!
— Нет! Но к машине подходило столько людей, что любой мог ее взять! Это совершенно нетрудно, тем более что я никогда не закрываю дверцы на ключ. Черт! У меня действительно нет головы на плечах!
— Зато есть смягчающие обстоятельства в связи с тем, что произошло…
— Нет! Я плохо сделал свою работу!
— Это не так важно. Попробуй описать мне урну…
— Шкатулка кубической формы, приблизительно десять сантиметров в высоту, сделана из дорогого дерева типа канадской березы. На ней был выгравирован крест…
— На ней что-нибудь написано? Имя, инициалы, эпитафия?
— Нет! Не могу этого утверждать. В доме царил такой беспорядок, что я не успел все как следует рассмотреть.
— Если речь идет о погребальной урне, то она могла содержать останки усопшего человека, близкого Ноэми.
— Вероятно… А поскольку шкатулка хранилась на камине, то, вероятно, это был очень близкий ей, даже родной человек.
Они ужинали молча, затем Мишель рассказал о том, что узнал от нотариуса.
— Эти сведения важны для тебя? — спросила Мюрьель, когда он закончил.
— Возможно, — ответил он в раздумье.
Сен-Боннэ находился всего в нескольких километрах, и они выехали из дома в полдевятого вечера.
Надвигалась ночь. Было тепло. Мюрьель опустила стекло, закрыла глаза и с наслаждением подставила лицо свежему ветерку. Так было легче вспомнить о том, что она сейчас в отпуске.
Мишель ехал молча, погруженный в размышления о событиях последних часов. Возможное похищение Ноэми и Вероники… Странное происшествие с Мюрьель… Исчезновение погребальной урны… Последнее злоключение раздражало его больше всего. Напрасно он рылся в памяти, пытаясь восстановить шаг за шагом последовательность своих действий после ухода из дома Ноэми. Мишель не мог определить, в какой момент урна пропала, хотя не сомневался: он не мог потерять ее. Оставалось одно, но ужасное объяснение: ее взял Жером перед отъездом из Лазаля…
По прибытии в Сен-Боннэ они полюбовались донжоном12 замка XI века, потом поставили машину у дома Мюзелье в центре деревни.
Пройдя через небольшой сад, Мишель и Мюрьель позвонили в дверь. Им открыла немолодая женщина и пригласила войти.
— Он сейчас будет, — предупредила она, проводив их в небольшую комнату, вероятно, рабочий кабинет журналиста.
Здесь царил милый беспорядок: полки этажерок прогибались под тяжестью книг, а стол был завален невообразимым количеством бумаг и папок.
Мишель и Мюрьель молча сели, обменялись улыбками. Через несколько минут появился Мюзелье в инвалидной коляске с ручным управлением. Это был крупный и сильный мужчина с грубоватыми чертами лица. Он приветливо улыбался.
После рукопожатий Мюзелье с завидной ловкостью устроился у стола.
— Извините за этот кавардак! Но я никогда не убираю, и никто не имеет права к чему-либо здесь прикоснуться.
— Уверена, здесь хранятся сокровища, — любезно предположила Мюрьель.
— Это дело всей моей жизни ассенизатора.
— Журналиста, — поправил его Мишель. Мюзелье с горечью тряхнул головой.
— Это слово кажется мне неуместным, если учесть то, что я сделал в своей жизни. Вы знаете, я не собирался посвятить себя этой профессии. Я плохо учился и вряд ли добился бы чего-нибудь, если бы не был любопытен и не повстречал людей, которые мне помогли.
— Так можно сделать карьеру без диплома…
— Да. И это определенное преимущество нашей профессии. Слова больше не вводят вас в заблуждение… Ну хватит! Вы здесь не для того, чтобы слушать старого ворчуна, говорящего всякий вздор о своей карьере. Мне позвонил Грапелли и попросил помочь вам. Благодаря информации, которую он мне сообщил, я смог опознать человека на фотографии. Это Шарль Массар.
— «Эм» и «ша»! — одновременно воскликнули Мишель и Мюрьель.
— В первый раз мои слова вызвали такой энтузиазм, — удивился Мюзелье.
— И этому есть объяснение! — сказал Мишель. — Мы ведем следствие по делу убийства Эмиля Массара.
— Это отец Шарля…
— Невероятно! Вы не знаете, где мы можем его найти?
— Не имею понятия. Но если вам интересно, могу кое-что рассказать о нем.
— Пожалуйста.
— В восьмидесятых годах я предпринял попытку изучить все, что так или иначе касалось колдовства в нашей округе. Я хотел встретиться с целителями, колдунами и ясновидящими, задать им вопросы и ознакомить с их ответами наших читателей. Но я не сказал об этом начальству, поскольку рассчитывал проверить, насколько это хорошая мысль. Я начал работать в одиночку, в своем углу, и работал так до того дня, когда мне удалось разыскать небезызвестного Шарля Массара, о котором я не раз слышал. Он согласился на интервью и назначил мне встречу в кафе Лазаля.
12
Главная, отдельно стоящая башня средневекового замка, сооруженная в труднодоступном месте.