— Вы и Фомин остаетесь со мной. Остальным отходить к берегу, вызвать катера, отправить ребят. Командует отправкой Агеев… Разнесем это чертово гнездо… Если не придем через полчаса, сами грузитесь на катера. Уходите без нас… Ясно, товарищи?
— Товарищ капитан, может, кого другого назначите на берег? Я с вами… — Боцман старался разглядеть сквозь мрак лицо капитана.
— Командует отправкой Агеев… — повторил непреклонный голос. — Вам, боцман, со мной остаться нельзя. Вам еще на Чайкин Клюв возвращаться за старшим лейтенантом… Погрузите ребят, возьмите в подмогу кого хотите — и на Чайкин Клюв! Все ясно?
— Все ясно, товарищ капитан!
Молча стали спускаться со скал. Миновали проволочную ограду. До сих пор боцман не мог поверить собственным глазам. Вот зачем они держали пленниц в котловане! Чтобы уничтожить одним движением руки…
Людов с двумя разведчиками затерялся в темноте. Остальные шли в сторону берега.
— Куда идти, кто знает? — спросил Агеев.
— Иди, боцман, за мной в кильватер. Прямо по компасу выведу, — откликнулся старшина Соколов.
Они выходили к морю. Нарастал плеск прибоя; в просвете скал блестели черные, вспыхивающие фосфором волны.
— Полундра! — окликнули из темноты.
— Свои, — сказал Агеев.
— Проходите, товарищ боцман.
У самой линии прибоя, среди молчаливых разведчиков, еле различимых во мраке, темнели маленькие фигурки. Их было много; они тесно прижимались друг к другу.
Боцман наклонился, взял на руки одного мальчика. Костлявые легкие ручонки обхватили его шею. Худая щечка доверчиво прижалась к груди.
— Сынок старшего лейтенанта Медведева здесь есть? — окликнул боцман.
Дети пугливо молчали.
— Есть Алеша Медведев?
— Я Алеша… — Голос мальчика был нерешительный и слабый.
Боцман подхватил на руки второе легкое тельце.
— К папаше своему хочешь?
Мальчик не отвечал, только ухватил крепко боцмана за плечо.
— Ну, ребята, кончились ваши мучения! Теперь мы вас домой, на родину, доставим… Григорий, давай катерам сигналить.
Замигал карманный фонарик в руках Суслова. Все ждали. Залив казался безлюдным. Волны, фосфоресцируя, катились из темноты, вспыхивали на камнях гребешками пены.
Кровавое тусклое зарево по-прежнему вставало из-за скал.
Из темноты донеслось чуть слышное постукивание мотора.
— На берегу! — раздался голос из мегафона.
— Есть, на берегу! — крикнул Агеев в сложенные рупором ладони.
— Ближе подойти не могу: разобьюсь о камни…
Уже видны были очертания катера-охотника, его рубка, люди, стоящие у обращенных к берегу автоматов.
— Будем вам пассажиров передавать!
Агеев хотел войти в воду.
Рядом блеснули черные глаза Суслова.
— Подожди, Сергей, тебе на берегу оставаться, ноги промочишь…
Суслов вошел по колени в волны, протянул руки. Вода била его под ноги, волны нарастали и убегали, но он стоял неподвижно. И уже с борта катера скользнул высокий краснофлотец, ушел по грудь в ледяную морскую глубь.
— Давай сюда парнишек, Сергей! — сказал Суслов.
Одного за другим мальчиков передавали на катер…
Катер отошел, исчез в темноте. Боцман взглянул по привычке на кисть руки — забыл, что часы отняли у него при пленении.
— Полчаса-то уже прошло, — сказал Суслов. Присев на камень, он выливал из сапога воду. — Думаю, второй катер вызывать рановато. Капитан еще не вернулся.
— Самое время вызывать… — сказал из темноты голос капитана Людова. — Ребят всех погрузили?
— Так точно, товарищ капитан! — Забыв про воинскую субординацию, Агеев шагнул вперед, нащупал и крепко сжал тонкую руку Людова. — Вот спасибо, товарищ капитан, что невредимым вернулись!..
— Ладно, ладно, боцман!.. — застенчиво пробормотал капитан. — Видно, пока наши инициалы на немецких пулях не вырезаны… Вызывайте катер, да погрузим сначала этих «языков».
Не трое, а шесть человек стояли в темноте. Троих, крепко связанных, с кляпами во рту, привел с собой из своей экспедиции капитан Людов…
И когда катер-охотник уже вышел из залива, дав полный ход, летел от вражеского берега по огромным темным волнам, сзади, среди скал, выросла небывалая вспышка.
Она была похожа на дымящийся радужный шар, улетающий в ночное небо. Золотой, пурпурный, лиловый, зеленый, синий оттенки кипели и переливались в нем.
Ярчайшим светом озарил он бесконечную пустыню волн, деревянную палубу «охотника», командира рядом с рулевым, трех пленников, скорчившихся около рубки. Потом налетел сильный вихрь — высокая береговая волна подняла катер, бросила в клокочущую бездну.