— Шибко бросает! — крикнул в ответ Андросов. Голос унесло ветром, звук выкрикнутых слов показался глухим и жалким в окружающем грохоте стихии.
— Все нормально!.. Товарищ Фролов! — во всю силу легких, так же, как капитан Потапов, проревел Ефим Авдеевич и увидел, что Фролов даже с каким-то недоумением отшатнулся от этого дикого крика.
Сливин ходил по мостику взад и вперед, надвинув фуражку на сосредоточенное, мокрое, воспаленное ветром лицо. Капитан Потапов врос в палубу у тумбы машинного телеграфа, смотрел неподвижно вдаль. Штурманы Курнаков, Чижов и Игнатьев то и дело выходили на мостик, всматриваясь в береговой рельеф, исчезали в дверях радиорубки.
— Слева по носу… вижу движущийся предмет… — услышал Андросов доклад молодого сигнальщика Михайлова.
Михайлов тоже явно страдал от качки. Его голос рвался. Прыгал в малиновых, стиснутых пальцах бинокль.
— Всмотритесь лучше, доложите еще раз точнее…
Это ответ Жукова — спокойный, требовательный, как будто острым лезвием прорезающий хаос.
Михайлов смотрел, опершись на поручни. Его шатнуло, одной рукой он вцепился в поручни, другой рукой крепче стиснул бинокль.
— Вижу крестовую веху… окрашенную черным… с красными полосами.
— Движется или стоит на месте?
— Стоит на месте.
— Продолжайте наблюдать…
Жуков шагнул к вахтенному офицеру, шел по шаткой и скользкой палубе точной, уверенной походкой.
— Слева по носу крестовая веха — черная с красными полосами, — доложил Жуков.
Михайлов снова вел биноклем по морю. Стоял теперь, показалось Андросову, тверже, прямее.
— Что еще видите, Михайлов? — послышался требовательный голос Жукова.
Михайлов молчал.
— Ближе — кабельтова на два — к берегу смотрите!
Михайлов всматривался. Повернулся к Жукову. Порыв мокрого ветра забил ему рот, перехватил дыхание.
— Красная веха…
— Сигнальщики! — загремел голос капитана первого ранга. — Напишите «Топазу»: подойти к доку с подветренной стороны, удерживать его от сноса.
— Есть написать «Топазу» — подойти к доку с подветренной стороны, удерживать его от сноса! — крикнул Фролов, быстро набирая сигнальные флаги из сетки.
Качающееся, клочковатое, оловянно-серое море мчалось внизу. Наверху проносилось качающееся, клочковатое, оловянно-серое небо…
«Вот основное. Постараться забыть о качке, сосредоточиться на другом». Андросов хорошо усвоил это правило еще в военные годы, когда, бывало, корабль, на котором служил, начинало трепать свежей волной, а он шел на боевые посты, к людям, — и мысли об успешном завершении похода заставляли забывать обо всем, кроме дела.
Он разжал сведенные на кронштейне пальцы, и ноги сразу, будто сами собой, побежали по накренившемуся мостику к другому борту.
Ему удалось ухватиться за скользкий поручень трапа. Спустился вниз по ускользающим из-под ног ступенькам, пробежал среди захлестывающей ноги пены, добрался до кормовой лебедки.
Совсем невдалеке видны были окруженный пенными водоворотами док, маленькие фигурки в бескозырках и в брезентовых куртках.
Они двигались уверенно и быстро, работая с тросами, и так же уверенно и точно работали у кормовой лебедки «Прончищева» военные моряки и матросы ледокола с боцманом Птицыным во главе.
Переводя дух, Андросов остановился возле лебедки. Осмотревшись, увидел синевато-бледное, страдальческое лицо одного из матросов. Матрос не участвовал в общем труде, ухватившись за фальшборт, почти обвис над кипящими, взлетающими у самого его лица волнами.
— Товарищ Шебуев! — позвал Андросов. Чувствовал, как поднимается тошнотное головокружение, как холодный болезненный пот проступает на лбу, но твердо шагнул к матросу.
— Товарищ Шебуев!
Матрос повернул к нему осунувшееся лицо.
— Очень порадовался бы кое-кто здесь на берегу, если бы не осилили шторма мы, советские мореходы!
Матрос попытался распрямиться.
— Комсомолец Шебуев! Смотрите — все товарищи ваши работают! Неужели не осилите себя самого! Ремень туже подтяните, на воду не смотрите… Думайте, как лучше выполнить свой долг.
С силой, неожиданной для себя самого, он поддержал матроса, шагнувшего к лебедке.
— Осилю… товарищ капитан третьего ранга! — сказал сквозь зубы Шебуев. Затянул непослушными пальцами ремень. Краска возвращалась на его лицо. В следующий момент еще уверенней ухватился за трос, потянул его вместе с другими…
В зимнюю кампанию этого года «Прончищев» много и плодотворно работал в тяжелых льдах Балтийского моря.