Идти же рядом с отцом, которого он обожал, еще большая радость. Сегимер не был злым или грубым, как родители других мальчишек, просто у него не хватало времени на сына. Сдержанный, суровый, он всегда был чем-то занят: решал дела племени вместе с другими знатными воинами, охотился или же где-то отсутствовал, воюя с римлянами. Как хорошо, что они сейчас вместе, решил мальчик.
Тропинка вела в лес, простиравшийся к югу от их селения. По словам отца, все земли херусков поросли лесом, но вокруг крупных селений бо́льшая часть деревьев была вырублена под поля и пастбища. К западу протекала река, источник воды и разнообразной рыбы. Расположенные к востоку и западу небольшие поля давали зерно, овощи и траву для домашних животных. Росший к югу от селения лес давал дрова для костров. Здесь же обитали олени и кабаны, чье мясо шло на стол племени, а в его непролазной чаще затаились священные места, где жрецы вели разговоры с богами.
Наверное, они идут в одно из таких мест, подумал мальчик. К нему снова вернулась тревога. Хорошо, что отец не видит, как он дрожит от страха. Он ни разу не осмеливался заходить в эти рощи. Однажды они с друзьями, осмелев, заглянули в одну из них. Рогатых бычьих черепов, прибитых к деревьям, хватило, чтобы они, онемев от страха, бегом бросились в деревню. Сегодня ночью они с отцом вступят под сень такой рощи…
Между тем они с отцом вошли в лес. По спине мальчика побежал ручеек пота. Будь храбрым, сказал он себе. Не смей показывать, что тебе страшно, ни сейчас, ни потом. Это навлечет позор на семью и на отца.
Несмотря на всю его решимость, когда из-за дерева появилась фигура в плаще, с копьем в руке, он вздрогнул. Человек приветственно поднял руку.
– Сегимер!
– Тудрус!
Мальчик успокоился. Тудрус был одним из самых верных воинов отца, знакомым с малых лет.
– Ты разбудил своего медвежонка.
– Верно.
Рука Сегимера на миг ласково легла на плечо сына. Тот был благодарен за это прикосновение.
– Ты готов, приятель? – спросил Тудрус.
Мальчик не понял, что имелось в виду, но все-таки кивнул.
– Отлично.
Сегимер посмотрел на тропу, уходившую на запад, где та соединялась с тропой, по которой они пришли из селения.
– Придет еще кто-нибудь?
– Все уже здесь. Бруктеры, хатты, ангриварии и тенктеры. Даже марсы послали своих знатных воинов.
– Донару понравится, что многие решили прийти, – сказал Сегимер и посмотрел на небо. – Нам нужно поторопиться. Скоро луна будет в зените. По словам жрецов, именно тогда они и должны умереть.
Тудрус что-то проворчал в знак согласия.
Тогда они должны умереть. Что это значит? Подавив тревогу, мальчик снова поспешил за отцом.
БУУУУУУУ!
Мальчик испуганно бросился вперед. Он быстро взял себя в руки, но успел заметить, как Тудрус улыбнулся. Отец нахмурился, взглядом велев ему стоять и не двигаться.
БУУУУУУУ! БУУУУУУУ!
На этот раз мальчик даже не шелохнулся. Странный звук, должно быть, доносился из рога, в который трубил кто-то из жрецов, но казалось, будто это о своем прибытии в рощу возвещает демон или даже сам бог. Прошло десять ударов сердца, затем двадцать, но никто так и не появился.
Взгляд мальчика скользнул налево, затем направо, к скрытому тенью пространству. Оно пугало даже больше, чем он мог подумать. Страшноватой была даже ведущая туда тропинка – извилистая, грязная, а с обеих ее сторон простирались болота. Вход – грубо сколоченная деревянная арка, украшенная черепами домашнего скота, – был немногим лучше. Но страшнее всего – священный круг дубов, пятьдесят шагов в поперечнике, в котором теперь он ждал вместе с отцом, Тудрусом и большой группой воинов. От страха у мальчика схватило живот.
В центре круга высилась пара алтарей, огромных каменных глыб. Их словно вырубили из толщи скалы какие-то гиганты. На одном из них был сложен погребальный костер. Поверхность другого покрывали зловещего вида бурые пятна. Перед алтарями пылал огромный костер – единственный источник света в роще. Рядом с костром – два стола. На одном разложены ножи, коловороты, щипцы и молоты. На втором ничего не было, зато с четырех ножек свисали веревки, красноречиво говорившие о его назначении.
Мальчик ожидал увидеть здесь привязанных животных. Ему уже доводилось бывать на религиозных церемониях у себя в селении, когда в жертву богам приносили коров и овец. Однажды он стал свидетелем того, как в жертву приносили кабана. У него в ушах до сих пор стоит его визг…