Интерлюдия
(27 июля 1830 года)
Древний дворец французских королей Сен-Клу знаменитому Версалю сильно уступал. Не тот масштаб, не та пышность, не то величие. И всё же Карл Десятый своей резиденцией сделал именно его. Выстроенный в итальянском стиле, небольшой дворец был уютен и красив. К тому же его окружали восхитительные сады и парки, созданные гением Ленотра[8]. Одного взгляда на прелесть цветов и деревьев, на сочную зелень газонов, на ажурные струи фонтанов было довольно, чтобы понять и оценить выбор монарха.
Именно здесь, в Сен-Клу, Карл Десятый второго дня подписал четыре ордонанса[9]. Введение цензуры, роспуск недавно избранной палаты депутатов, ограничение избирательного права — таково было содержание документов, призванных укрепить королевскую власть, чья сила была изрядно подорвана дерзостью парламента и свободолюбием народа. Вчера указы появились в газетах. И сегодня Карл, скрывая волнение, принимал у себя в кабинете доклад о реакции общества на ордонансы. Докладывал министр внутренних дел граф Лабурдоннэ.
— Увы, ваше величество, события развиваются так, как и следовало ожидать, то есть наихудшим образом, — бесстрастно говорил граф, застывший в почтительной позе.
Одному богу известно, чего стоило это внешнее спокойствие. Больше всего министру сейчас хотелось ударить кулаком по столу и заорать, что он предупреждал, что он был против этих ордонансов, что закручивание политических гаек — прямой путь к новой революции, когда и старая-то с её ужасами не забыта.
— Я жду подробностей, — решительно сказал Карл.
— Слушаюсь, ваше величество… С утра, после выхода газет с документами, в центре Парижа начал толпиться народ. Студенты Сорбонны в количестве нескольких сотен человек устроили демонстрацию протеста против ордонансов. Сейчас город фактически во власти возмущённых парижан. Лувр и Тюильри блокированы. Приехать к вам я смог лишь с трудом. Да и, откровенно говоря, разъезжать сейчас по Парижу небезопасно. Люди вооружаются. Появились первые баррикады.
Карл стиснул зубы — до желваков, до скрежета.
— О, французы! Когда же вы набунтуетесь? — пробормотал еле слышно. И уже громко спросил: — Что Полиньяк[10]? Каковы его действия?
Лабурдоннэ помедлил. Предстояло сообщить самое неприятное… нет, не так: самое плохое. Опасное.
— Герцог действовал решительно, — сказал нехотя. — По его приказу на улицы вывели войска с приказом рассеять бунтовщиков. Однако народ сопротивляется, и сопротивляется яростно. Фактически в городе начались бои. С обеих сторон есть убитые и раненые. И что хуже всего…
— Ну, говорите же!
— Мои агенты докладывают, что в некоторых районах Парижа солдаты братаются с бунтовщиками и переходят на их сторону. Таких случаев уже много.
Не веря собственными ушам, король приподнялся.
— Что? — придушенно вскрикнул он. — Мои войска мне изменяют? После всего, что я сделал для армии? Этого не может быть!
— Но это так, ваше величество. Боюсь, вы переоценили верность армии.
Карл упал в кресло и закрыл лицо руками.
Министр, не спавший всю ночь, чувствовал себя разбитым. Каково же сейчас королю?.. Каково ощущать, что под тобой зашатался трон, доставшийся на излёте лет ценой тяжких испытаний?
Свою бурную юность, отмеченную попойками, многочисленными интрижками и карточными долгами, Карл (в ту пору граф д’Артуа) провёл в Версале, под нестрогой рукой старшего брата — Людовика Шестнадцатого. С первыми раскатами революционного грома аристократы начали покидать Францию, и граф был одним из них. Впереди его ожидали долгие годы эмиграции.
Зрелость будущего Карла Десятого прошла в скитаниях по европейским дворам, в усилиях по сколачиванию внешних антиреволюционных коалиций, в организации внутренних мятежей и восстаний против Робеспьера[11] и его якобинской[12] шайки. И лишь спустя четверть века, уже после падения Наполеона, Бурбоны[13] смогли вернуться во Францию. Престол под именем Людовика Восемнадцатого занял старший из них, граф Прованский. После его смерти, уже на пороге старости, Карл наконец-то был коронован. Случилось это шесть лет назад. И вот теперь… А, собственно, что теперь?
Со смятением Карл справился быстро. Его часто упрекали в ограниченности, в слепом желании вернуть Францию к старым порядкам, но никто не мог отказать королю в энергии и решительности — слишком хорошую школу прошёл бывший граф д’Артуа за десятилетия борьбы.
8
Ленотр Андре (1613–1700) — выдающийся французский архитектор, мастер садово-паркового искусства.
9
Ордонансы — королевские указы во Франции и Англии, имевшие силу государственных законов.
10
Герцог де Полиньяк (1780–1847) — председатель государственного совета (премьер-министр) при Карле Десятом. Ультрароялист, автор ордонансов, ставших причиной Второй французской революции.
11
Робеспьер (1758–1794) — выдающийся французский революционер, фактический руководитель революционного правительства Франции в 1793 — 1794 гг.
12
Якобинцы наиболее радикальные революционеры в годы Великой французской революции. Такое название получили потому, что свои заседания проводили в библиотечном зале парижского монастыря Св. Якова.
13
Бурбоны королевская династия, правившая во Франции с 1589 по 1792 г. и с 1814 по 1830 г. К ней, в частности, принадлежали казнённый в годы революции Людовик Шестнадцатый и его братья Людовик Восемнадцатый и Карл Десятый.