– Вперед! – крикнул Тулл, опуская нижний край своего щита. Треснула кость на лишенной шлема голове его раненого противника. С пустыми глазами тот привалился к зданию слева от Тулла. Катон прикончил своего соперника, и они вместе перешагнули через тела, защищаясь щитами от острых копий двух оставшихся херусков.
– Они вот–вот развернутся и побегут, – господин, пробормотал Катон.
Тулл пригляделся и увидел, что рослый ветеран оказался прав. Воины были на десятки лет моложе его и Катона; даже имея преимущество в старте, они бы их не догнали, если бы те побежали. – Тогда нам лучше всего атаковать!
Через несколько мгновений все было кончено. Один из двух противников, поворачиваясь, поскользнулся, и налетел на своего товарища. Тулл и Катон быстро расправились с ними. Они обменялись удовлетворенными взглядами, затем повернулись. Медведя с ними не было.
Тулл выругался.
– О, Аид!, – чертыхнулся Катон.
Они увидели Медведя, чья кровь текла из раны от копья херуска. Он лежал на спине, совсем неподвижно. Кровавая жидкость вытекала из остатков его левого глаза.
– Херусские ублюдки, – произнес Катон дрожащим от гнева голосом.
Тулл почувствовал то же самое, но взял себя в руки. Ему нужна была холодная голова, иначе все для них закончилось бы одинаково. Он вывел их на улицу.
Держась поближе к зданиям с одной стороны, они тихонько стали подкрадываться к причалам, которые располагались за небольшим изгибом береговой линии. Поблизости не было видно ни одного местного жителя, но, когда они проходили мимо, из окон и приоткрытых дверей выглядывали испуганные лица.
Догадка Тулла заключавшаяся в том, что оба воина, бежавших от столкновения возле таверны, предупредили своих товарищей оказалась верна. Когда они приблизились к последнему зданию, прикрывавшему их от причалов, среди криков и лязга оружия он услышал топот ног. Взглянув туда, он сразу же загнал троих своих людей в ближайший дом. Улыбка осторожно прикрыл дверь и приложил глаз к щели между балок. Свирепо жестикулируя и приложив палец к губам, Тулл показал перепуганному мальчику и его матери, единственным людям внутри помещения, чтобы они молчали.
– Сколько их? – прошептал он Улыбке.
– Десять, … двенадцать. Пятнадцать, господин.
«Спасибо тебе, великий Марс, – подумал Тулл. – Мы подождем еще немного, пока они не уйдут, и продолжим движение».
Ожидание затянулось, но несчастной женщине и ребенку, которые, без сомнения, предполагали, что их вот–вот убьют, оно, должно быть, показалось вечностью. Когда Тулл решил, что пришло время, он оставил на столе горсть серебра в знак благодарности.
Множество херусков - около пятидесяти, если цифры, которые ему сообщили, были верными, - копошились в конце одного причала. «Они еще не пробились к нему с боем, – подумал Тулл, восхищаясь отчаянным Фенестелой, – но их подавляющий перевес будет сказываться с каждым мгновением».
Между их позицией и причалом оставалось полсотни шагов – долгий путь, чтобы пройти его незамеченными и неуслышанными. Тулл тщетно оглядывался в поисках переулка, который мог бы завести их за ближайшие здания и вывести поближе. – Ничего не остается, братцы, как идти напрямик. Только тихо, как мыши!
С решительными лицами Катон и Улыбка пробормотали: – Слушаюсь, господин.
– Держитесь поближе. Мы ударим по ним у причала.
Аккуратно переставляя ноги, благодарный за отсутствие мостовой, Тулл сделал первый шаг на открытое место. Херуски в тылу подбадривали ревом своих товарищей, сражавшихся с людьми Фенестелы. Тулл сделал пять шагов, затем десять и пятнадцать. По–прежнему все вражеские воины стояли к нему спиной.
Тулл сосчитал двадцать пять шагов. Пройдена половина пути. Во рту пересохло, но он чувствовал, как по спине стекают струйки пота. Тридцать. … Тридцать пять шагов.
Один воин обернулся и увидел их. Взревел сигнал тревоги.
Перейдя на бег, Тулл устремился к кромке воды. Противники, находившиеся там, услышали крик своего товарища, но все еще не были готовы к его нападению, подобному тарану. Отброшенный щитом Тулла назад, первый враг упал задницей на мелководье. Следующий получил удар клинком Тулла в зубы. Третьему удалось нанести удар копьем, но он промахнулся, а затем отступил перед жестокими комбинациями Тулла на «раз-два» с мечом и щитом.