Алька старается, и не зря. На последних учебных стрельбах у него были отличные результаты. Лейтенант Чернозубов благодарность объявил.
— Служу Советскому Союзу! — ответил тогда Алька.
За последний год наши войска здорово поднажали на гитлеровцев. Блокада с Ленинграда окончательно снята, и фашистов далеко погнали на всех фронтах. Флотилию, на которой служит Алька, перевели с Волги на Днепр. Это что-нибудь да значит. Это значит — скоро конец Гитлеру. Конец войне.
Хорошее у Альки настроение.
Кончится война. Соберется вся семья в Ленинграде, в родном доме. Геннадий и Лида, наверно, выросли, не узнать. А мама постарела…
Соскучился Алька по своим брату с сестрою, по матери. Ну ничего, недолго ждать встречи осталось. И отец тоже так думает.
Алька сидит и наблюдает за соседним катером. Оттуда может прийти вызов. Наблюдает и размышляет.
Когда кончится война и вся семья соберется в Ленинграде, первым делом надо будет сходить на Курляндскую, в школу. Пока Алька от своих не отстал. Старшине Насырову спасибо. Он не только посоветовал Альке продолжать занятия и на катере, но и достал где-то нужные учебники. Когда в Киеве были, Алька за седьмой класс все экзамены сдал. Теперь за восьмой приниматься надо.
На соседнем катере, стоящем за излучиной и совсем скрытом деревьями, так что из-за них торчали только верхушка надстройки да мачта, крохотными красными язычками вспыхнули огоньки флажков. Вызывают.
Алька взял бинокль, флажки. Одной рукой дал отмашку: «Вижу, понял» — и начал читать, что передают с соседнего катера.
«Командира девяносто второго к флагману», — разобрал по буквам и снова ответил: «Вижу, понял». Потом отправился докладывать командиру.
Лейтенант Чернозубов вернулся с флагманского катера через полчаса и отдал приказ готовиться к походу. «92-му» поручалось скрытно подойти к вражескому берегу и высадить группу разведчиков. Огонь открывать только в крайнем случае.
Прошло еще полчаса, и катер с разведчиками на борту, глухо урча моторами, отвалил от берега.
На реку уже спускались сумерки. Мешаясь с туманом вдали, они густели, превращались в ночь. В эту ночь шел катер. Без единого огонька на борту, с почти приглушенными двигателями, медленно двигался он к намеченной точке, и только командир в рубке знал, где она, эта точка, когда до нее дойдет «92-й».
Несколько раз машину глушили совсем и шли, пользуясь только инерцией. Тогда тишина кругом стояла такая глухая, что Алька слышал даже собственное дыхание и сдерживал его. Потом опять начинали работать моторы, катер скользил вперед, и Алька переводил дыхание.
Он стоял по боевому расписанию около рубки, чтобы быть под рукой у командира. Когда двигатели замолчали еще раз, командир притянул Альку к себе, сказал приглушенным голосом:
— Передай разведчикам: пусть приготовятся к высадке. Подходим. Тихо.
Едва Алька успел передать старшине Канарееву приказ, как под днищем катера заскрежетало и нос ткнулся в берег. Разведчики исчезли в прибрежных кустах, словно и не было их на катере.
Алька даже улыбнулся. Как фокусники. Такие не пропадут.
Казалось, все обошлось как нельзя лучше. Разведчики высажены, и высажены скрытно. Катер не спеша задним ходом выбирается на середину реки. Сейчас он ляжет на обратный курс и — все в порядке. Но в это время откуда-то вылетела шальная ракета и, повиснув высоко в небе, залила ярким светом реку, катер на ней, все кругом.
С берега сразу же застучали пулеметы, еще взлетели ракеты. Стало светло, как днем. Только свет был неприятный, колеблющийся, призрачный.
— Эх, не повезло, — сказал уже в полный голос командир и скомандовал: — Полный вперед! Пулеметам подавить вражеские огневые точки!
Пулеметы бронекатера, будто только и ждали этой команды, заработали торопливо и громко, направив пучки трассирующих пуль туда, где вспыхивали выстрелы гитлеровцев.
«На себя внимание отвлекает, — понял Алька. — Разведчикам помогает. Молодец, командир!»
Маневр удался. Весь вражеский огонь был сосредоточен на катере. А там, где с него высадились разведчики, все было тихо и спокойно.
Задача была выполнена. Потерь на катере не было. Пули гитлеровцев свистели где-то над головой. Теперь самое время уходить не мешкая.
Но не тут-то было. Гитлеровцам, видимо, очень не понравилась таинственная ночная операция советского бронекатера. На вражьем берегу вспыхнул прожектор, нащупал катер, и фашистские пулеметы стали бить точнее; над поверхностью воды хлюпнула одна мина, вторая. По надстройке забарабанили пули и осколки.