— За Куликова, за Косырева, — шептал он. — За Родину, за Ленинград! Вот вам за все, гады!
Бил Алька метко. Он не знал, сколько времени прошло: минута или десять. Но вот ряды наступавших гитлеровцев сломались, покатились назад. Атака захлебнулась.
Алька перевел дух, разжал уставшие руки.
Вдруг взрыв раздался под самым бортом катера. Его сильно кинуло в сторону. Алька едва удержался на ногах. Он обернулся и увидел, что командир лежит на палубе. А у штурвала стоит отец. Из-за грохота не слышно было, что он крикнул, но Алька понял по движению губ:
— Давай, сынок, давай!
И в это время новый взрыв — прямое попадание в катер. Отец упал.
Алька бросился к отцу, рванул бушлат на его груди, припал ухом и ничего не услышал…
Гитлеровцы снова пошли в атаку.
Не управляемый никем катер, накренившись на правый борт, описывал круги по реке, а Олег опять стоял у своего пулемета и, приноравливаясь к крутым петлям катера, все бил по врагу.
Бил, сколько себя помнил.
В. Козлов
ШУМЯТ СОСНЫ
Булочка начал сердиться. Немецкие часы с черным циферблатом показывали два часа, а смены все еще не видно. Еще в час должны были сменить. Все-таки он не на твердой земле стоит, а висит на дереве, как лесной сыч. Ноги затекли, автоматный ремень врезался в шею. И самое неприятное — курить хотелось. Махорка и зажигалка лежали в левом кармане. Но курить на боевом посту нельзя. Хотя кто увидит, что где-то в гуще ольховых ветвей сидит на суку человек и курит? Кругом лес. Неба не видно. Булочка пощупал карман. Там, пожалуй, полпачки махорки. И зажигалка, сделанная из патрона, рядом…
Внизу за ореховым тонким кустом треснул сучок. Смена! Наконец-то. Булочка отодвинул ветку. Сейчас из-за куста покажется рыжая голова Василя. Он должен сменить Булочку. Василь длинный и прямой, как жердь. Его в партизанском отряде звали Оглоблей и еще — Орясиной. Конечно, за глаза так называли. Молчаливый жилистый Василь, во-первых, был сильный как бык, а во-вторых, не любил шуток.
Ореховый куст закачался, и в просвете показалась голова, только не рыжая, как ожидал Булочка, а белая и вихрастая. Голова стрельнула по сторонам крупными голубыми глазами и снова исчезла в ветвях. Булочка рванул с шеи автомат, прижал к плечу. Это не смена. Это чужак. Куст орешника не шевелился. Лишь самые верхние ветви чуть заметно раскачивались. В гуще ветвей белели мохнатые ореховые гнезда. Кто-то притаился за кустом. Кто? Ясно, не свой. Свой прятаться не станет. А потом, Булочка всех в отряде знал. Ни у кого не было такой белой головы. Судя по вихрам, голова принадлежала парнишке. А вдруг за парнишкой — немецкая рота карателей? Подавать сигнал или подождать? Булочка решил, что спешить не надо. Переполошишь зазря людей. Недавно с операции вернулись. Устали.
Снова куст закачался. Раздвинулись нижние ветви, и на маленькую сумрачную полянку выбрался невысокий паренек в синей рубахе и просторных зеленых галифе. Широкий командирский ремень со звездой туго перехватил тонкую талию.
— Стой! — приказал Булочка.
Мальчишка остановился. Глаза его зашарили по деревьям. Булочка довольно усмехнулся. В пяти метрах и то не может обнаружить. Маскировочка! Мальчишка пожал плечами и сделал шаг вперед.
— Стой, говорю! — загремел Булочка.
— А я и стою, — спокойно сказал мальчишка. — Если надо, могу сесть.
Булочка сложил губы трубочкой и по-птичьи свистнул. И тут же рядом отозвались. Из-за березового ствола показался Василь. Булочка слез с дерева, подошел к мальчишке.
— Откуда?
— Столбовский я. Гаврилов.
— Сын Ефима?
— Его…
— А что тут делаешь?
— Веди к командиру, — сказал мальчишка. — Дело есть.
— Говори, что за дело, — подал голос Василь. — Я и есть командир.
Мальчишка посмотрел на него, покачал головой.
— Не-е, ты не командир… Не похоже.
Булочка засмеялся.
— А я?
— Ты и подавно, — сказал мальчишка.
Теперь усмехнулся Василь.
— Поворачивай-ка оглобли, малый, — серьезно сказал он. — И забудь дорогу, которой шел сюда… Понял?
— К командиру надо… — сказал мальчишка. — Дело есть.
— Какое дело?
— Веди к командиру.
Булочка и Василь переглянулись, отошли в сторону, посовещались. Мальчишка услышал тонкий тенорок Булочки и глухой бас Василя, но слов разобрать не мог.
— Гляди сам, — громко сказал Василь и полез на ольху. Булочка подошел к мальчишке.
— В Столбове немцы? — спросил он.
— Стоят… У старосты.
— Не могу я тебя доставить к командиру… Не имею права. Откуда я знаю, кто ты такой? Что ты за человек?