Героя Советского Союза:
Портновой Зинаиде Мартыновне…»
Война застала Зину и ее младшую сестренку Галю в Волковыске, где они проводили летние каникулы у тети — Ирины Исааковны Езовитовой.
Фронт откатывался все дальше на восток. Вместе с частями Красной Армии уходили на восток и жители. Ребята видели, как тягачи, надрываясь, тащили тяжелые орудия, как ползли со скрежетом танки. По обочинам устало шагала пехота, двигались беженцы.
То были дни тяжелого горя советских людей.
Ураган войны безжалостно рушил все, что мы создали трудом своим. Казалось, что вместе с отступающими красноармейцами еще совсем недавно цветущие края покидает и сама жизнь…
Тетя довезла ребят до Витебска. Дальше ехать было нельзя. Железная дорога на Ленинград и Полоцк еще не была перерезана, но пассажирские поезда уже не шли — днем и ночью в сторону фронта спешили воинские эшелоны.
Оставалось одно: пешком отправиться в деревню Зуи, что вблизи станции Оболь, к бабушке Ефросинье Ивановне Яблоковой. Не близко это от Витебска — 60 километров, но тетя надеялась, что она и дети найдут там пристанище.
Несколько суток они пробирались лесом в Зуи. Притащились — усталые, измученные.
Ефросинья Ивановна обрадовалась, что дочь и внучата живы-здоровы, — могло случиться и хуже. Радость озаряла ее доброе старушечье лицо и как бы разглаживала на нем мелкие морщинки.
Все запасы были выставлены гостям.
— Ешьте, мои хорошие! Не хватит, добавлю…
Уже через неделю Зина стала замечать, что к дяде Ване, который тоже застрял в Зуях, проводя здесь летний отпуск (он работал на Кировском заводе в Ленинграде), наведываются незнакомые люди. Держатся они странно: ни во что не вмешиваются, ни с кем, кроме него, не разговаривают.
«Кто такие?» — недоумевала девушка и спросила у двоюродного брата Коли, вихрастого паренька лет десяти:
— Не знаешь, кто это?
— Знаю.
— Кто?
— Из лесу, вот кто. Сам слышал, как дядя Ваня называл Шашанский лес.
— Добре, Колька. Помалкивай…
Как-то раз глубокой зимней ночью в окно тихо постучали три раза. Дядя Ваня быстро поднялся — он спал на полу, — набросил на плечи ветхий кожушок, сунул ноги в валенки и поспешил в сени. Вернулся он в комнату не один: следом шел человек в полушубке.
— Осторожней, Борис, не задень малышей, — донесся до Зины шепот.
Незнакомец разделся и улегся на полу рядом с хозяином.
Все стихло. Только на печи раздавался тихий ровный храп — там спала бабушка.
Уже совсем рассвело, когда сильный стук в дверь поднял всех на ноги. Кто-то ломился в дом и властно требовал:
— Открывай! Шнеллер!
— Немцы! — голос бабушки был странно приглушен.
Зине послышалось, что бабушка произнесла это слово едва слышно, шепотком, точно немцы были совсем рядом и Ефросинья Ивановна боялась крикнуть. Перекрестившись, бабушка заохала и стала спускаться с печи. Все притихли в ожидании. Тетя Ирина смотрела на дядю Ваню и ночного гостя. Она, очевидно, знала, кто он и откуда.
Волновалась и Зина за незнакомца. Она была уверена, что гитлеровцы рванутся в хату, чтобы схватить его. «Кто-то донес…»
Уходя с дядей Ваней во вторую половину хаты, гость улыбнулся Зине и, шагая мимо, как бы доверительно сказал вполголоса:
— Не робей, воробей!
Затрещала дверь под тяжелыми ударами.
В хату ворвались четверо солдат и коротконогий грузный ефрейтор. Его большая голова на тонкой шее вращалась по-птичьи во все стороны.
Ефрейтор потрясал в воздухе бумагой с рукописным текстом и, мешая русскую речь с немецкой, кричал, обращаясь к бабушке:
— Почему не открываль? Приказ коммандантий знаешь? Где мольоко? Мильх?
Свободной рукой гитлеровец показывал на часы-ходики. Было восемь часов тридцать минут.
— Неграмотная я, пан офицер, — шептала дрожащими губами Ефросинья Ивановна. — Откуда мне ведать твой приказ? — повернувшись к дочери, попросила: — Погляди, Ириша, что там намалевано.
Тетя Ира еще не успела сойти с места, как Зина была уже рядом с ефрейтором и, запрокинув голову, читала вслух:
«Приказ Коммандантий! Каждый, который у себя есть одна корова, сдай в семь часов один горшок с молоко, сдай в восемь часов стакан сметана. Или все сдай аккурат, или вашу корову забирайть. Коммандантий».
Внизу была приписка: «Торопиться приносить скоро».
Ефрейтор высокомерно осмотрел присутствующих и приказал солдатам:
— Забирайть корову!
Те бросились выполнять приказ.