— Кажется, это за мной, — одними губами прошептал старый пастух. — Тупчан сделал свое черное дело!.. Слушай, Гета, если меня заберут, помни… в пещере у поворота в Зеленую долину… комиссар… его ранили деникинцы. Я носил ему пищу, теперь ты должен заменить меня… Коли что нужно, спроси у Харитона. Понял?
— Понял, дада, — словно во сне отвечал Гета. — Я сделаю все, что ты сказал…
Враги приближались. Вот один из белогвардейцев соскочил с коня и, обращаясь к Цоле, крикнул:
— Иди сюда, красное отродье!
Пастух не двинулся с места. Гета стоял рядом, прижавшись к отцу.
— Ты что, оглох, шкура?! — заорал белогвардеец. Он вытащил наган и ударил пастуха рукояткой по голове.
Мальчик вцепился ему в руку, но солдат легко отшвырнул его прочь.
Когда окровавленного Цолу уводили, он, нахмурившись, поглядел на сына и сказал:
— Паси стадо и не озорничай…
Гета, весь дрожа, смотрел ему вслед. Он опомнился только тогда, когда конный отряд белогвардейцев скрылся в лощине.
Вечером Гета пригнал стадо в аул. Грустный, растерянный, шел он домой.
— Где отец? — предчувствуя недоброе, спросила мать.
— Его увели белые, — ответил Гета. И больше уже не вымолвил ни слова.
Чуть погодя в саклю заглянул Харитон, сосед Цолы.
— Я уже все знаю, — он грустно кивнул мальчику. — Отец твой ничего не передавал мне?
— Ничего, — глядя в землю, сказал Гета.
Некоторое время они стояли друг против друга. Потом Харитон положил свою тяжелую руку на плечо мальчика.
— Припомни, Гета, он сказал тебе о пещере?
Мальчик покачал головой. Потом он испытующе глянул на Харитона.
Харитон был высокий, могучий, и казалось, вот-вот уйдет в землю под собственной тяжестью. Лицо его светилось добротой, а глаза так и сияли голубыми озерцами.
— Ладно, — промолвил, наконец, Харитон, — если отец тебе ничего не говорил, я пойду. — И он направился к двери, чуть заметно покачивая сильными плечами.
— Постойте, дядя Харитон! — окликнул его Гета.
— Что такое?
— Отец велел обо всем спрашивать у тебя… Скажи, за что его забрали белые?
Харитон оглянулся на дверь.
— Ну, что тебе сказать? Твой отец, Гета, стоит за большевиков… Кто-то донес на него. Может быть, Тупчан, который всегда прислуживает богатым. Белые узнали, что Цола спрятал в пещере русского комиссара отряда красных…
Харитон не успел закончить, как в саклю вошла мать Геты.
— Что вы шепчетесь? — накинулась она на соседа. — Что ты задумал? Мало мне горя — увели моего мужа, так теперь и сына сбиваешь с толку!
— Напрасно ты это говоришь, — тихо сказал Харитон. — Я сам болею за Цолу душой, ведь он мне как родной брат… — и, кивнув мальчику, добавил: — Завтра, наверное, я сам погоню стадо. Спокойной ночи!..
Теперь Харитон вместе с Гетой пас скот.
Первые дни сосед и не спрашивал о пещере и комиссаре. Но в конце недели сказал:
— Слушай, Гета, завтра нужно отнести еду комиссару. Я так рассчитываю, что пища у него кончилась…
— Я сделаю это!
— Дорогу я тебе укажу, — продолжал Харитон. — Но будь осторожен. За поимку комиссара деникинцы обещали много денег. Не дай бог тебя выследят — погубишь человека!..
Настало утро следующего дня. Густой туман накрыл землю.
Высоко на горные луга погнал Харитон стадо. Но Геты сегодня с ним не было, — мальчик шел в это время по глубокому ущелью. Вот оно начало сужаться.
Скоро надо будет повернуть налево. А там до Зеленой долины и до пещеры рукой подать…
Чем ближе подходил Гета к повороту, тем сильнее билось его сердце. Старая суконная рубашка пропотела на нем насквозь. Да и то сказать, хурджун с едой для комиссара был тяжел — не пожалел припасов Харитон!
Когда Гета уставал, он выбирал высокий камень и прямо со спины ставил мешок на него; передохнув, стаскивал хурджун с камня и отправлялся в путь.
— Еще немного, еще немного, — подбадривал он себя, сдувая с верхней губы капли пота.
Уже выходя из ущелья, Гета оглянулся да так и застыл на месте: невдалеке, озираясь, шел по его следам человек в длинной черкеске.
«Кто это может быть?» — тревожно думал мальчик, всматриваясь в человека. Но через мгновение преследователь скрылся за большим камнем. Ноги у Геты подкосились от страха, он совсем растерялся.
— Я пропал! — в отчаянии сорвалось у него с губ.
Конечно, он мог бы бросить мешок с едой и убежать.
Никто бы его не догнал. Но тогда комиссар умрет с голоду. И тут Гете пришла в голову хорошая мысль. Он вскинул хурджун на спину, быстро взобрался на недалекий пригорок, а когда пригорок скрыл его, спрятал мешок с едой под камень. Затем выбрал тропинку и не оглядываясь зашагал в сторону пастбища.