Много раз ходил пионер в разведку. Последняя разведка была майским утром сорок четвертого.
…Когда Ада вернулась в освобожденное родное село, ей рассказали, как сражался и погиб ее четырнадцатилетний братишка. Посмертно ему присвоили звание Героя Советского Союза.
Матроску Ада сохранила. Однажды Ада, Ариадна Ивановна, ставшая учительницей, Героем Социалистического Труда, узнала: отправился в плавание океанский теплоход, на борту которого начертано: "Марат Казей". Вскоре капитан этого корабля прислал Ариадне Ивановне письмо, в котором сообщал: есть, мол, на нашем судне небольшой музей Марата, не отыщется ли у вас какой экспонат. Вот и вспомнила учительница про матроску.
А мне захотелось рассказать вам о матроске вот почему.
Во-первых, мы ровесники с Маратом, оба белорусы, оба как умели помогали в войну партизанам. Потом, уже после войны, я сам служил на военном корабле, полюбил море, которое так и не довелось увидеть Марату. И, наконец, самое, по-моему, любопытное: ведь мы, довоенные пионеры, шефствовали над линкором "Марат". Замечательная была у нас дружба с моряками!
Корабль принял имя
Имена юных патриотов на борту судов. Родина славит тех, кто пал смертью героя на поле брани. И сегодня ко всем материкам несут гордый флаг Страны Советов корабли, через моря и океаны прокладывая путь к народам и странам. Море — великая дорога мира.
"Марат Казей", "Саша Ковалев", "Леня Голиков", "Валя Котик", "Володя Щербацевич", "Олег Ольховский", "Саша Бородулин", "Володя Дубинин", "Вася Курка", "Толя Комар", "Боря Цариков"…
Более сорока судов морского торгового флота носят имена юных героев, совершивших подвиги во время Великой Отечественной войны.
Олег МОСКОВСКИЙ
ЮНОСТЬ БОЕВАЯ
Полковник Шерстнев, заканчивая совещание в Центре, попросил остаться в кабинете офицера Белова, координировавшего деятельность разведчиков в Белоруссии.
— Ну что там у Лана?
Белов прочитал радиограмму, полученную от Баглая:
"Центру от Лана. Через Бобруйск к Жлобину 17 апреля проследовало 2 эшелона. Один — с артиллерийской частью, другой — 28 платформ с сеном".
Шерстнев машинально провел ладонью по подбородку, словно проверяя, насколько гладко он выбрит, и сказал офицеру:
— Не нравится мне это сено.
Белов уточнил:
— Мы уже кое-что выяснили, товарищ полковник. На этом участке фронта у гитлеровцев нет никаких кавалерийских частей.
— То-то и оно. Загадочный эшелон. Судя по всему, это камуфляж и фашисты хотят нас ввести в заблуждение.
"Лану из Центра. Необходимо выяснить, что маскируют гитлеровцы под сеном в эшелонах, которые следуют через Бобруйск, их маршрут".
Теплый апрельский вечер. Сумерки опускались на землю. На окраине Бобруйска у широкого, поросшего кустарником луга ночные дозоры гитлеровцев с вечера занимали позиции на случай нападения партизан.
У одного из домов пригорода Бобруйска — деревни Дедново мелькнула тень. Неслышно открылась дверь, и человек скользнул внутрь.
— Проходи, Александр Иванович. — Баглай пропустил гостя вперед. — Заждался я.
— Что нового из Центра, Михаил Григорьевич? — с порога спросил Седов.
Баглай дословно передал текст радиограммы об эшелоне с сеном. Седов поинтересовался:
— Что-нибудь выяснил?
— Мои люди на станции не смогли подойти к эшелону. — Баглай огорченно развел руками. — Усиленная охрана, путевая бригада и машинист — немцы.
— Это не меняет дела. Нам крайне важно знать, что скрывается под этим сеном. Неспроста такая охрана.
— Придется сына послать, — вздохнул Баглай. — Взрослому на станцию не пройти, а он вроде бы уголь будет подбирать. Может, что и заметит. А главное, сообщит о прибытии эшелона. Если не получится у Кима, попробуем другой вариант.
…Паровоз, попыхивая, подходил к станции. По тому, как забегали охранники, как заспешили на перрон подразделения гитлеровцев, Ким догадался: эшелон ожидается не простой. Это был тот самый товарняк с сеном, который отец наказывал ему караулить на станции.
О том, чтобы подойти к поезду близко, не могло быть и речи — по путям сновали эсэсовцы с собаками. Заметив, что паровоз становится под кран для заправки водой, мальчик, не торопясь, пошел от станции, а свернув за угол, бросился бежать к дому подпольщика Василия, которому должен был сообщить о прибытии загадочного эшелона.
Василий все понял с полуслова и начал собираться: