В молчании останавливаюсь у могилы Неизвестного солдата, и перед глазами проходят погибшие мальчишки, мои сверстники, могилами которых стали студеное море и безымянные сопки Заполярья.
…А перекличка продолжается.
— Балуев Иван!
— Есть!
Да, ты здесь, мой верный друг, светлая душа Иван Балуев. Смелый, добрый, готовый поделиться последним куском хлеба и последней каплей воды.
Минувшей осенью от Ивана пришло письмо. Все лето он работал на тушении пожаров в тайге.
"…C Севера я приехал в ад кромешный. Весь август кругом жарища, каждый день — в дыму. В отдельные дни видимость была 50–70 шагов. Представляешь, как "легко" дышится — совсем как при артналете. Старая закалка помогла, спасли лес…"
Да, в жаркое лето семьдесят второго года мой друг, бывший юнга, снова был там, где проверялись сила и стойкость духа!
А после парада в далеком беломорском поселке раздался ружейный залп в честь открытия памятника погибшим юнгам. Ветер разнес эхо салюта над гладью Святого озера, будто повторяя:
— Они не забыты!..
И не будут забыты, потому что крепка дружба бывших юнг флота.
…Пропадают контуры Соловецкого кремля. Все дальше и дальше уплывает от нас каменистая гряда острова. Нет, это мы уходим от него. Звучит песня, созданная юнгами о своей морской школе:
За кормой теплохода "Татария" зеленая волна. Она убегает к Соловецкому острову, который стал далекой, едва различимой точкой.
Прощай, далекая юность! Прощай, сказочный, былинный край!
ВСПОМИНАЮТ ПИСАТЕЛИ
Леонид СОБОЛЕВ:
…В Новороссийске я видел на сторожевом катере пулеметчика пятнадцати лет — Васю Авксентьева. Его просто подобрали в море: шел из Севастополя транспорт с семьями, налетели немецкие самолеты, мать Васи убило, а его взрывом выкинуло за борт. Пять часов он в холодной воде продержался. Мальчик был крепкий и к воде привычный — севастополец. Командир катера зачислил его воспитанником — сирота, куда ему деваться? И стал Вася патроны к пулемету подавать. А потом, когда высаживали в Новороссийск десант, он заменил в бою убитого пулеметчика. Там при высадке катер подбили у самого берега, он запылал. Вася вытащил из огня свой пулемет и по горло в воде дотащил его до берега, залег и опять бил фашистов… Награжден медалью "За отвагу".
Борис ЛАВРЕНЕВ:
Василия Некрасова увезли в госпиталь. (…)
Покрытые детским пушком, его щеки горят от волнения и легкого жара, сконфуженная улыбка морщит круглый ребячий нос, но в глубине глаз появилась какая-то новая искорка. Такие искорки бывают в глазах молодых орлят, впервые взлетевших самостоятельно в высокое небо и узнавших гордую радость полета.
Он скоро покинет стены госпиталя и снова придет на родной катер, придет уже не застенчивым новичком, а крепким воином, прошедшим школу боя, и будет без устали искать и бить врага, юный морской орленок, питомец моря, сердце которого бьется под тельняшкой любовью к Родине и ненавистью к врагу.
Эстафета мужества
В период Великой Отечественной войны три с половиной миллиона комсомольцев награждены орденами и медалями, семи тысячам комсомольцев и воспитанников комсомола присвоено высокое звание Героя Советского Союза, более пятидесяти тысяч молодых партизан и партизанок награждены орденами и медалями, девяносто девять из них удостоены Золотой Звезды Героя.
ЭХО ПРОШЕДШЕЙ ВОЙНЫ
Тогда была война. И в ней наравне со взрослыми участвовали те, кто по мирным понятиям считается детьми. Что ж, нынче пятнадцатилетий — еще ребенок. А тогда жизнь перед этими мальчишками поставила суровый вопрос: Родина в опасности, и если говорить языком плаката, что ты сделал для фронта, для победы? И они ответили на этот вопрос героическими, благородными делами.
Минуло более тридцати лет. Однажды газета "Комсомольская правда" начала разговор со школьниками — "Война глазами тех, кому сегодня шестнадцать". В подтексте не составляет труда прочесть: а как бы вы, ребята, решили для себя этот вопрос — каждый, лично?
Иной раз люди старшего поколения думают: смогут ли мальчишки и девчонки стать такими мужественными, как, например, Марат Казей и Саша Ковалев, Володя Моисеенко и Боря Цариков, которые героически сражались с врагом, пускали под откос эшелоны, ходили в разведку, дрались до последнего патрона? Они успели до войны окончить только пять-шесть классов. Не все из них к этому времени стали комсомольцами. Но в бою на них всегда можно было положиться. Мужеству, неистощимой энергии, беспредельной храбрости этих мальчишек могли бы позавидовать и бывалые воины.