"Трупы они, что ли, тут выносят?" И больше дикеофора ничего не помнила.
В себя Эситея пришла со стоном, полулежа на топчане. Над ней склонился Алтей Вателл. Девушка с ужасом перехватила тяжелый взгляд его темных, влажных глаз.
- Поговорим, госпожа дикеофора? - с натужной насмешкой спросил Отец города. Суеверия, или не суеверия, но отбросить это нечто Вателл пока не мог. Эситея постаралась взять себя в руки.
- Я вас слушаю.
- Вы будете со мной сотрудничать по доброй воле?
- Конечно.
- Что вы делали в пещере, перед тем, как выпали из нее под копыта моего жеребца?
- Не помню.
- Я освежу вашу память. Никто не ходит под горы без крайней необходимости. Вы были под склоном, рядом с которым строят свои укрепления дартанаи. Что вы там искали? Какую-то часть защитной системы Меар?
- Вряд ли, не помню точно. А зачем вам?
- Так степняки и вправду могут напасть, как выяснилось. Предлагаю вам купить за ваши важные сведения свою жизнь.
- А вы купите свою? Продав полученные сведения кочевникам?
- Рад, что вы меня так быстро поняли.
- Да. Жаль, что я ничего не помню.
Вателл сверкнул глазами и в ярости выпрямился. Девушка невольно вздохнула с облегчением. По крайней мере, теперь он не нависает над ней.
- Вы брали с собой Нузу?
- Нет. Он объяснил мне, куда мне направляться, дал свою лодку, но сам побоялся со мной плыть.
Вателл молчал довольно долго.
- А ведь вы лжете, Эситея, - со странным выражением в голосе сказал он, наконец. - Лжете. Надо же... Нуза перед смертью признался мне, что помог вам доплыть в нужное место, но вы не сказали ему, что вам было нужно.
- А почему вы так уверены, что он сказал правду?
Вателл криво усмехнулся.
- Я уверен. В таком состоянии солгать невозможно. Вы сами в этом убедитесь, Эситея. Как вы неосторожны. Вы же у меня в плену. И где она, хваленая свобода дикеофор?! Я... я сумел ее вас лишить.
- Мы с вами по-разному понимаем понятие "свобода".
- Да? И как же вы его понимаете?
- Для дикеофоры свобода - это возможность сохранить верность лучшему, что во мне есть. Не понимаете? Вот вы, например, не можете сохранить верность одной жене, вы ведь как увидите следующую красавицу, тут же забываете о предыдущей? Ну а я свободна, сохранить верность одному мужчине, или вообще обойтись без них, если мне это нужно. Я могу свободно поступать по совести, проще говоря. Поняли? Этой свободы вы у меня не отнимите.
- Посмотрим, - глухо ответил Вателл, так красноречиво поглядев на распростертую на топчане девушку, что та мгновенно пожалела о том, что вообще вспомнила о женах и любовницах своего похитителя. - Продолжим этот разговор попозже, - и он отвернулся, чтобы отдать прислужникам команду. - В темницу ее.
Эситея, еще не полностью пришедшая в себя после удара по голове, снова потеряла сознание, когда ее потащили по ступенькам вниз.
Подземная темница Вателла оказалась страшнее любого ожидания. Камера выглядела как темная, смердящая каменная нора. Даже сидеть там было невозможно. Пленница скрючилась на жгуче-холодном каменном полу, понимая, что умирает. Жизни было не жалко. Сердце болело только о смерти преданного пса, единственного, к которому она позволила себе привязаться. В своей семье Эситея стала отрезанным ломтем. Отец так и не простил ей ослушания, мать изредка писала, конечно... К своей матери девушка сильной привязанности не испытывала. Всегда занятая обязанностями дикеофоры города, а потом еще и горячо любившая своего мужа, ее матушка редко обращала внимание на старшую дочку. Душевного контакта между ними никогда не было. А сейчас...
Сейчас, даже если Эситея выживет, то ее авторитет дикеофоры в городе пошатнется непоправимо. И что она будет дальше здесь делать, одна, без всякой защиты, лишенная даже покрова своеобразного почтения, которое предоставляла ей должность дикеофоры? И возвращаться ей некуда. Впрочем, на возвращение надеяться не стоило. Помочь ей никто не поможет. Не станут жители Древнего города ей помогать. А хоть бы какой житель и решился, то что? Даже если кто в больнице и видел, как ее похищали, там настолько не любили дикеофору города, что все равно никто никому ничего не расскажет. На то и был расчет. И с дартанаями у нее отношения оказались безнадежно испорченными. Да, конечно, она оказалась плохой дикеофорой, неправильной, неопытной... Придется Астину теперь самому справляться с подготовкой к грядущему нашествию кочевников. Уже без нее...
То возвращаясь к этим мрачным размышлениям, то снова теряя сознание, Эситея не могла оценить времени, которое она провела в подземной темнице.
В очередной раз она пришла в сознание оттого, что кто-то лил ей воду в рот. Даже не придя еще полностью в себя, пленница проглотила живительную жидкость. С трудом разлепила глаза и снова зажмурилась от света, показавшегося теперь болезненно-ярким. Она лежала на какой-то подстилке, плаща дикеофоры на ней не было, даже волосы источали мерзкий запах. Алтей Вателл издали изучал грязную оборванную девушку, ломая последние сдерживающие похоть барьеры в душе. Она сама в этом виновата. Надо было степенно ходить по городу в традиционном плаще с капюшоном, а не вываливаться из пещеры в одной порванной тунике под ноги такому человеку как тот, что теперь жадно ощупывал ее взглядом.
- Сколько времени я была в темнице?
- Двое суток, всего. Тебе нужно вымыться. Сама дойдешь до бассейна?
Собрав все силы, Эситея села на своей подстилке. Перед глазами все плыло. Но она, зажав разорванную на груди одежду, встала и смогла сделать несколько шагов до купальни. Хозяин дома за ней не последовал. В ароматной воде сразу стало легче. На бортике стоял кувшин с укрепляющим питьем. Медленно прихлебывая густой напиток, девушка напряженно думала. Тех взглядов, которые на нее бросал Вателл, ей вполне хватило, чтобы сообразить, какая участь ждет ее в плену у развратного похитителя. Еще бы, сама городская дикеофора. Такого развлечения он не упустит. Надеяться Эситея могла только на себя. Она так и не стала своей для меотийцев и осталась чужой для дартанаев в Меарах. Ну что же. Ей оставалась только смерть. Пусть будет так. Зато место и время смерти она себе выберет сама, а не по желанию самца, в руках которого оказалась. Тем более что он наверняка плохо знаком с историей собственного народа.
Страха в душе Эситеи не осталось совсем. Только холодная решимость. Девушка надела полупрозрачную одежду, оставленную для нее Вателлом, а сверху задрапировалась в какую-то занавесочку. Ткань более-менее подходила по цвету к непривычным платьям.
- Господин Вателл, я никогда не была идиоткой, я поняла, что проиграла, и в знак своих добрых намерений хочу сделать вам подарок, - пленница изящно села на край скамьи. Купание и укрепляющее питье придало ей сил для последней роли.
- Я весь внимание, - ее мучитель вальяжно развалился напротив, в удобном кресле, жадно разглядывая пленницу.
- Вы ведь знаете, что я отлично разбираюсь в травах?
- И что?
- Я могу вам показать траву, сок которой делает кожу неуязвимой для любого оружия.
- Да что ты говоришь?
- Понимаю ваше недоверие, но мои слова нетрудно проверить. Отвезите меня в то место, где она растет, я на ваших глазах намажу шею соком этой травы, и вы убедитесь, что удар меча мне не повредит.
О репутация дикеофоры! Даже теперь, несмотря на то, что он видел пленницу до предела униженной, Вателл задумался над словами Эситеи. Похожий случай из истории Меотии он действительно не вспомнил.
- Проверять будем на тебе?
- Естественно. Я уверена в своих силах.
Он не смог заподозрить, что девушка сейчас добровольно идет на смерть. Не вмещалось такое в его сознании. Глаза Алтея Вателла жадно сверкнули. Он заметно повеселел.