- Эсфийские соглядатаи, - прошептала дикеофора. Ее наставник молча кивнул и залпом выпил остывший напиток.
- Я поделился своими мыслями с королем, - продолжил он после паузы, за время которой Эситея снова наполнила его чашечку горячим айнаром, из серебряного кувшинчика, стоявшего на медной жаровне. Ее гость благодарно кивнул. - Его величество отправил Эр"Солеада в ссылку в основном для создания видимости того, что он поверил, что человеком в маске был Астайнар. Во всей этой истории слишком много неясного. Кое-что мог бы прояснить сам Эр'Солеад. Но он молчит. Многое могла бы рассказать Герейна, но она меня избегает. В конце концов, даже предположение о том, что в спальне короля был эсфиец - всего лишь предположение. Вполне возможно, что кто-нибудь случайно открыл потайной ход. Я не смог, хотя и тщательно искал, но такую вероятность исключить пока нельзя.
Элессин поднес чашечку к губам, неторопливо отпил, не спеша поставил ее на столик и поднял внимательный взгляд на Эситею.
- Сейчас я немного отвлекусь от основного повествования. Давай поговорим о любви.
Эситея, как раз сделавшая глоток из собственной чашечки, поперхнулась и закашлялась. Дикеофор, чуть улыбнувшись, дождался, пока она успокоится.
- Без любви, настоящей сердечной любви к чему-то или к кому-то, человек бессилен. Его мотает течением жизни, куда-то прибивает, куда-то несет дальше, а он безволен и почти полностью пассивен.
- Точно, - тихо сказала дикеофора. - Это о жителях Меар.
- Но я хотел бы поговорить о тебе.
- Да, - сказала Эситея, напрягаясь.
- Представь себе, что ты любила бы богослужение в храме, от всего сердца любила. И вот ты оказываешься единственной дикеофорой в городе, в котором разрушен единственный храм. Твоя любовь заставила бы тебя недосыпать ночами, терпеть упреки горожан, угрозы и клевету, тяжесть путешествий в столицу за поддержкой. Ты бы уставала и обещала сама себе, что бросишь такое неблагодарное занятие, как восстановление храма. Но отдохнув, снова бралась бы за прежнее, сама толком не понимая, зачем ты это делаешь. И к настоящему моменту храм был бы восстановлен. Частично, конечно, полностью ты бы не успела. Но богослужение в нем можно было бы проводить.
- Жителям Меар храм не нужен.
- Он им жизненно необходим. Они слепы, этого не осознают. Но если бы ты, Эситея, действительно любила храм, тебя такие мелочи, как пассивность горожан не остановила бы. А какое поведение выбрала ты?
Снова наступило молчание. Порозовевшая дикеофора, вспомнившая о бутылочках с наливкой, стоявшими в рядочек в кухонном шкафу, с тревогой ждала продолжения.
- Только не подумай, что я тебя упрекаю. Ты ведешь себя так... по-человечески. В конце концов, дикеофоры Меар от века были лекарками. Ты выбрала традиционную, наименее энергозатратную форму существования. Мои слова - не упрек, а пища тебе для размышлений. Более того, если бы ты стала вести себя так, как я описал, я бы встревожился. Почему? Потому что точно такое же поведение может быть характерно для человека, который, например, хочет прославиться среди людей. Он будет восстанавливать храм, но не под властью духа сердечной любви к Богу, а под властью духа сердечной любви к человеческой славе. И последнее происходит гораздо, гораздо чаще. В любом случае обрати внимание на мои слова, дорогая дикеофора.
Для того чтобы человек смог преодолеть свою пассивность и стремление плыть по течению человеческих установлений, некоторое духовное начало должно увлечь его сердце. И когда такое происходит, то в процессе служения этом духу, меняются свойства личности человека. Именно по характеру изменений личности мы, дикеофоры, и определяем, что за дух дает силы для изменения реальности тому или иному человеку. Для нас, дикеофоров, четкое и трезвое опознание влияющих на душу духов жизненно важно, как ты понимаешь. Слишком часто мы сами становимся вместилищем высшей силы. Мы всегда должны отдавать себе отчет, что за сила нас использует. Иначе мы погибнем.
Еще раз обращу твое внимание на свои слова. Без любви, без привязанности, вызванной увлекшим человеческое сердце неким духовным началом, реальность изменить невозможно.
Дикеофор высшей степени посвящения снова замолчал. В наступившей тишине Эситея мысленно повторяла его слова. Пока только повторяла. Обдумает она потом.
- Ну так вот, Эситея, теперь я снова возвращаю твое внимание к Герейне Верриль, - Элессин неторопливо взял печенье, покрутил его в пальцах, откусил кусочек. - Я знал ее во времена ее юности. Энергичная дочка небогатого дартаная, сумевшая открыть собственную таверну на пути из столицы в Тирасп. Очаровательная хозяйка таверны, покорявшая сердца проезжавших мимо путников. В ней было настолько мало честолюбия, что увлеченный прекрасной Герейной родственник самого короля Эр'Солеад несколько лет уговаривал ее стать его невестой и сменить свою таверну на королевский дворец. Она не хотела рисковать, - дикеофор не спеша доел печенье, допил остывший айнар. - Тревожит, что теперь Герейна сменила стиль поведения. Рискованное проникновение в спальню короля, отставка своего знатного жениха и попытка привлечь внимание еще более знатного совсем не в духе по-своему расчетливой, но не тщеславной хозяйки таверны.
- Попытка привлечь внимание еще более знатного? - уточнила Эситея непонятный для нее намек.
- Король же вдовец. После смерти той, кто родила ему сына, он так и не дал клятвы верности другой женщине. Ты не знала?
- Нет. И он ведь... старый.
- Это ты слишком юная. Королю немного за сорок. Герейна старше тебя. Мне трудно сказать, на что она рассчитывала. Его величество ее к себе не приблизил. Не в его духе было нанести такое оскорбление ее бывшему жениху. К тому же я рассказал ему о заключении лекаря и о системе потайных ходов. Ронтар Кейстен? Не знаю...
- Не знаете?!
- Будь осторожна, Эситея. От меня эта дартанайка держится как можно дальше. Я не могу выяснить, что стоит за изменением ее поведения. Любовь ли к кому-то, мстительная неприязнь ли к Астайнару, или сердцем очаровательной фрейлины завладел более страшный дух? Но тебе предстоит с ней встретиться, и не один раз. Тебя, Эссиль Суаран, она не опасается.
- Герейна Верриль была в свите моего отца? - медленно протянула Эситея, еще раз с тревогой осознав, сколь многого она не заметила в своем потрясении.
- Была. И есть.
Девушка тихо застонала.
Тебе придется справиться, дорогая дикеофора Меар. Ты не знала, но я бы не разрешил посвящать тебя в дикеофоры, если бы ты не была дочкой и внучкой дикеофор. Ты совсем не подходила для этого служения. Ты казалась домашним ребенком, послушной дочкой, будущей идеальной женой, но никак не дикеофорой. Внезапно сильное потрясение выбило тебя из привычного течения дней. Ты пыталась, инстинктивно пыталась вновь вернуться в привычное русло, став обычной лекаркой. И в ответ - следующая череда потрясений, завершающая изменение свойств твоей личности. Это твоя судьба, Эситея, нелегкая судьба дикеофоры. Еще раз повторюсь, что если бы ты с детства не видела, что ждет таких, как мы с тобой, я бы не разрешил тебе вступить на этот путь. Посчитал бы слишком жестоким.
Тиндар Элессин поставил пустую чашечку на столик и встал. Эситея встала следом за ним.
- Благодарю тебя за угощение. Обдумай мои слова. Некоторое время я еще поживу в Меарах. Всегда тебя жду. Как обычно, всегда тебя жду с вопросами. Да и еще, - дикеофор развернулся к выходу из комнаты, продолжая говорить, не глядя на замершую сзади девушку. - Я надеюсь, мне не придется унижать тебя, изымая пресловутые бутылочки с твоими настойками.
- Не придется, - еле слышно подтвердила Эситея. Элессин кивнул и направился к выходу.
Глава одиннадцатая
На следующий день Эситея отправилась в Новый город, поговорить со своим отцом. Он, пожалуй, мог простить дочери неожиданное исчезновение с важной встречи один раз. Но успокоившись, она должна была явиться к нему, если не хотела себе дополнительных проблем. А она не хотела. Господин Суаран занимал должность протектора юга страны, то есть был прямым начальником Эр"Солеада, был военачальником, отвечающим за оборону южной границы страны.