Эситея невольно хихикнула, представив себе эту сцену.
- Герейна снова открыла глаза. На этот раз взгляд был соответствующий ситуации, несчастный, замученный. Его величество лично осмотрел раны. Убедился, что ничего страшного. Спросил, что произошло. И вот тут она понесла какую-то чушь, что я в маске пытался прорваться в спальню короля. Она, дескать, мне помешала с кинжалом в руках. Его величество попросил показать, как она это сделала. Я отказался участвовать в таком позорище. После чего король выставил меня из своей спальни.
- Постой, Астин. Чем Герейна объяснила свое появление в спальне короля?
Астайнар задумался вспоминая.
- Элессин говорил, что она объясняла свое появление неясным предчувствием того, что нечто страшное произойдет, - вспомнила Эситея.
- Нет. Это она уже потом так говорила. А в спальне Герейна протянула королю записку, прочитав которую, она, будто бы бросилась его спасать.
- Ну что же, Астин. Восстанавливаю события в соответствии с твоим рассказом, - Дархэлл, сидевший на широком сундуке, сложив руки в коленях, с бесстрастным лицом, как никогда напоминал древнюю степную статую, устанавливаемую кочевниками на перекрестках путей. - Герейна Верриль, фрейлина принцессы, получает записку, из которой любому прочитавшему ясно, что королю угрожает опасность. Она бежит к его покоям, видит усыпленную стражу. Заходит в покои. Его величество спит неестественно крепким сном. Она возвращается, подходит к порогу приемной комнаты, первой комнаты его покоев. В этот момент там появляется чужак в маске. Скорее всего, ее слова о его появлении правдивы. Герейна передвигает кресло, загораживая незнакомцу путь в спальню и выхватывает кинжал. Зовет на помощь, хотя знает, что и стража и король усыплены. Завязывается драка. Незнакомец переворачивает кресло в попытке добраться до короля, минуя защитницу. Из-за получившегося грохота просыпается король. И появляешься ты, Астин. А этого ни Герейна, ни еще кто-нибудь предвидеть не могли. Но никакого чужака ты не увидел, хотя оказался в приемной комнате раньше его величества. Следовательно, незнакомец, нанеся женщине несколько порезов, перевернул кресло, привлекая внимание грохотом, и сразу же исчез в потайном ходе, не дожидаясь появления короля. Эта деталь говорит в пользу идеи о сговоре с Герейной. Так же впрочем, как и ее реакция на твое неожиданное появление. Его величество, заинтригованный произошедшим, обращает внимание на героическую защитницу своих покоев. Хотя к себе ее не приближает.
- Почему же это не приближает? - ледяным тоном сказал Астайнар. - Он был вполне готовым приблизить ее к своей особе. Герейна выглядела невероятно привлекательной. И, я точно знаю, его величество навестил свою "героическую защитницу", когда та вернулась от лекаря. Но, я теперь понял, вмешался Элессин. Как верноподданный, он обязан был рассказать королю о заключении лекаря и о своих выводах насчет тайных ходов во дворце.
Оба мужчины посмотрели на Эситею. Она кивнула.
- Опять Элессин, - тихо сказал Дархэлл. - Он наверняка рассказал насчет эсфийских соглядатаев.
- А почему обязательно эсфийские соглядатаи? - спросила Эситея. - Не исключено же, что старинный план дворца меотийских архонтов мог попасться кому-нибудь из меотийцев. Или дартанаю. И этот человек мог решить приблизиться к королю, используя хорошенькую женщину.
- Лучший способ, каким бы он смог приблизиться к нашему королю, - отдать ему найденный план тайных ходов. Раз он не отдал - это измена, - хмуро ответил ей Астайнар. - У всякого изменника должна быть на примете сила, которая эту измену поддержит. Внутри страны такой силы нет. Если же план изначально эсфийский - мы имеем дело не с изменой, а с попыткой подсунуть королю своего человека для получения нужных сведений. Тогда вопрос в том, понимала ли Герейна, что ее используют эсфийцы, или она действовала по неведению. Судя по намекам Элессина, опасно считать ее невиновной.
- Эсфия не собирается вмешиваться во внутренние дела Меотии, - спокойно ответил Дархэлл на пристальный взгляд начальника дартанайского гарнизона границы. - Она веками всего лишь наблюдала за положением дел в долине Архерона. Нет никакого смысла ослаблять страну, удерживающую степные племена вдали от Страны Тысячи Рек.
"Да, Эсфия веками только наблюдала. Но столетия назад Меотия не управлялась воинственными дартанаями, - подумала дикеофора. - А так же тревожат рассуждения Элессина о неприятной духовной подоснове всего, что делает Герейна в последнее время".
- Как ни странно, но мне полегчало, - ворчливым тоном сообщил Астайнар. - Сбросил тяжесть с души, когда все рассказал.
- Я вижу, вам понравилась картина с маками, - Дархэлл неожиданно обратился к Эситее. - Ее писала моя жена. Хотите, я подарю картину вам на память?
- Нет, благодарю вас. Я не могу принять от вас настолько драгоценную вещь, - вежливо сказала Эситея, вставая с кресла и стараясь не думать о том, что эсфиец Дархэлл мог многого не договаривать.
- Подумайте. Я с удовольствием отдам картину именно вам. Но сегодня не смею больше вас задерживать.
Эситея дошла до двери, когда услышала тихий вопрос Дархэлла.
- Астин, я знаю, с Герейной вы были близки. Она не могла хотеть тебе отомстить... э-э-э... за грубость, скажем. Или...
Дикеофора остановилась. Действительно же, если женщиной управляло желание отмстить мужчине, то это не ее использовали эсфийцы, а она сама могла запросто использовать любую разведку, даже и чисто наблюдательную, лишь бы досадить знатному любовнику.
В комнате повисло молчание.
- Жаль, что вы здесь, Эситея, - сказал Дархэлл. - Теперь Астин не ответит правды.
- Я отвечу, - тут же возмущенно сказал Астин. - Отвечу, что не знаю. Я ничего не заметил. Я никогда об этом не думал.
- А напрасно, - поучительным тоном сообщил Дархэлл. - Обиженная женщина - страшная сила.
- А почему бы Герейне попросту не сказать мне, что она мной недовольна? К чему такие сложности?
- Астин, ты слишком многого хочешь от женщины.
При этих словах Эситея вышла за дверь. По дороге к Большому рынку свою задумчивую дочь перехватил господин Суаран и три раза подряд повторил ей, что она обязана быть на общем празднике дартанаев через день и при полном параде. Если, конечно, не хочет, чтобы отец лично разыскивал ее по всему Древнему городу, а он обязательно разыщет, потому что в свое время достаточно натренировался в этом на ее матери.
Но уже на следующий день Эситея чуть было не забыла о настойчивом приглашении своего отца.
К ней домой пришел Неарх Фелитин и привел с собой Костаса Вателла.
- Что-то случилось?
- Все просто ужасно, - хмуро сказал обычно жизнерадостный Неарх. - Мы не знали, к кому обратиться за помощью, и пришли к вам. Пропал план обороны Рисса.
- Что?
- И Костас здесь, в Меарах, узнал одного из похитителей, - зажмурившись, скороговоркой выпалил меотиец. - Это Дархэлл.
- Элвен Дархэлл, помощник Эр"Солеада?
- Да.
- Костас, а вы не ошибаетесь?
- Нет.
- Пойдем в гостевую комнату, вы мне обо всем расскажете.
Они прошли в комнату и сели. О традиционном угощении гостей никто даже и не подумал.
- Мой приемный отец - один из тех, кто отвечает за оборону Литтавы со стороны Рисса, - взволнованно начал молодой Вателл, очень похожий на своего родного отца, высокий, крупный, смуглый. Те же красивые большие глаза, только взгляд другой. - Поэтому я знал, где хранится старинный план укреплений, включающий даже цепи на дне реки. План сделан из драгоценных камней и серебра. Очень красивый. Я иногда на него украдкой смотрел, - Костас чуть покраснел. Заметно было, что изучение подростками Рисса старинного плана обороны Литтавы взрослыми не поощрялось.
- Когда я собрался сюда, в Меары, я присоединился вечером к каравану, который утром уходил на ваш берег Литтавы. Я в первый раз должен был выполнить важное дело самостоятельно. Волновался, не мог уснуть. Не важно. Короче, я вдруг тем вечером услышал, как один человек передал другому вещь, сказав по-эсфийски: "Вот, что вы просили".