Бабочки с островов Суматра и Борнео
Был ясный и уже вполне осенний день, когда мы с Альфредом, побродив по лугам и кустарниковым пустошам с вереском и дроком, взобрались на невысокий и достаточно крутой холм в окрестностях Годальминга. Мы запыхались и прилегли отдохнуть, старые ноги требовали этого. По обыкновению весь день мы провели в сборах насекомых. Меня занимали разные виды шмелей, среди которых я все хотел открыть новый, еще не известный науке вид, а Фред загорелся совсем необычной для него отраслью — сбором хищных мух-ктырей, которых в Англии, как оказалось, никто еще толком не изучал и не знал. Конечно, как всегда, мы искали и жуков, ловили бабочек, но Англия не богатая ими страна, и все, что нам попадалось, было давно известно, описано, имелось когда-то даже в наших юношеских коллекциях. Боюсь, что именно эта скудность родной фауны и флоры и толкала англичан путешествовать в дальние края. Мы с Альфредом были не исключением в этом стремлении. Англичанин по природе своей коллекционер. У него с пеленок словно страсть к поискам, находкам, открытиям. Для этого не обязательно родиться в замке лорда или имении эсквайра, достаточно быть просто типичным англичанином, чтоб собирать древности, старинные вещи, рыцарское оружие, всякую мелочь, хотя бы наперстки, пуговицы гвардейцев, подсвечники, я уж не говорю про увлечение нумизматикой и живой природой — у англичан здесь, наверное, нет соперников. Сорта роз, крокусов, тюльпанов, нарциссов и других садовых цветов и луковичных так же бесконечны, как и число их поклонников. А среди любителей окаменелостей, завзятых орнитологов и энтомологов я встречал и скромных служителей королевской почты, и трактирщиков, и банковских клерков, и еще бог знает кого. Ну, что заставляло, допустим, нас, двух стариков, побывавших тем более в самых дальних экзотических странах и, казалось бы, пресыщенных тамошней природой и ее дарами, бродить с рампетками по этим скудным местам, отворачивать камни, обследовать пни, а поймав какую-нибудь желтушку или медно-ямчатую жужелицу, оживленно обсуждать ее достоинства?
Мы лежали на теплом, нагретом осенним солнцем дерне и смотрели, как несколько бабочек-нимфалид порхали над вянущими кустиками крапивы, садились на уже полуоблетелый, покрытый скрученными треснувшими стручками и кое-где совсем пожелтелый дрок. Это были бабочки-репейцицы. не намного более редкие, чем обычная крапивница. Погревшись в полной неподвижности, они вдруг срывались и стремительно улетали, уносились в одном направлении на юго-запад. А, словно сменяя их, с другой стороны появлялись новые репейницы, опять садились на дрок или на еще довольно пышно цветущий сиреневый и белый тысячелистник.