На отмелях Амазонки или ее притоков я мог ловить бабочек хоть целый день, но обычно занятие это прерывала гроза, надвигающаяся после полудня. К полудню зной и духота на реке достигали предела. Все словно бы раскисало в ней вплоть до твоей рубашки и шляпы. У реки дышалось отнюдь не легче и донимали комары. Гроза же накатывалась и разверзалась мгновенно, от нее мало спасал зонтик, которым я укрывался. Ливень всегда был дикий, и перед ним все бабочки куда-то исчезали. После грозы на недолгое время приходила относительная прохлада, и я частенько купался, не заплывая далеко и избегая слишком тихих заросших заводей. В заводях водятся кайманы. Эти крокодилы считаются не опасными для человека, но все равно не хочется купаться, когда знаешь, что поблизости в воде лежит кайман. Вообще, купаясь в Амазонке, надо быть осмотрительным. Река очень глубока, местами течение крутит опасные водовороты. В заводях и на мелководье можно получить удар током от электрического угря, а бродя по воде, наступить на ядовитого хвостокола. Рыбы-пираньи, о которых я много слышал, не доставляли мне, правда, никаких хлопот, и я не видел кого-нибудь, укушенного ими. Самих пираний я ловил и могу сказать, что вид у этой рыбешки свирепый, а зубы способны перекусить небольшую палку.
Занимаясь ловлей бабочек на отмелях, я заметил интересное явление: целый ряд бабочек разных родов имеет форму крыльев и окраску «под геликонид». Есть такие данаиды, пьериды-белянкн, например, Лентофобия Памела, и даже парусники. Очень похож на крупную геликониду и парусник. К примеру, Папилио Асколинус, из других видов, явно подделывающихся под несъедобных бабочек, будут Папилио Загреус и Папилио Бахус. Эти парусники не имеют хвостов, их крылья оранжевого тона покрыты коричневым узором под геликониду, и отличаются они лишь несколько большей величиной и, конечно, отсутствием запаха.
Прожив в Бразилии более десяти лет, я собрал огромную коллекцию амазонских бабочек дневных и ночных. Но должен признаться, что когда я сравнивал свое собрание с коллекциями Индо-Малайской фауны Рассела, азиатские парусники и орнитоптеры превосходили американских. Самые крупные бабочки Южной Америки морфо и калиго уступали в величине и потрясающей изощренности «оперения» орнитоптер. Но там, в коллекциях Рассела, было все определенно: парусники — это парусники, нимфалиды — нимфалиды. В моей коллекции бабочки путались. Парусники, как я уже писал, были похожи на данаид и геликонид, геликониды на парусников. Было много нимфалид с одиночными, двойными и даже тройными «хвостами». Поймав такую бабочку, я часто гадал: не новый ли вид парусника в моем сачке? Мне так хотелось открыть побольше новых видов фрачников, но из-за этого пережил не одно разочарование. К примеру, поймав как-то коричневую бабочку с белыми продольными полосами на верхних и нижних крыльях, я на сто процентов был убежден — это новый вид папилио. Каково же было разочарование, когда своего «нового» парусника я нашел в определителе среди нимфалид, им была Марпезия Орзилохус, бабочка, чаще встречающаяся в Венесуэле.
Надолго запомнилась мне еще и ловля на Амазонке прекрасных и, может быть, красивейших среди чешуекрылых бабочек-ураний. Урании, как известно, не относятся к дневным булавоусым. Это бабочки из особого семейства ночниц, но летающих д «ем, а также и ночами. Распространены они только в тропиках. Форма крыльев и внешний вид их удивительно напоминает парусников. К тому же, садясь, они не складывают крылья домиком, «крышей», как настоящие ночные бабочки. Скажем так: урании — это «ночные» парусники. Большинство видов их имеют на задних крыльях хвосты или даже несколько «хвостиков». Окраска ураний блещет золотом по черному фону. Они расписаны будто очень тонкой кистью, косыми линиями^ причем, Великий Художник, проводя эти линии, всякий раз обмакивал свою кисть то в золото, то в бронзу, то в серебро. Мне запомнился перелет этих бабочек в северном направлении через реку. Урании летели стаями, лишь на секунды присаживаясь пить на влажный песок, но не смешиваясь с кишевшими тут желтыми, цвета серы, голубыми и коричневыми бабочками других видов. Это была одна из самых красивых — Урания Лейлус. По виду совершенный ласточкохвост, фрачник, черный с золотисто-бронзовой росписью, как у европейского парусника подалирия, а длинные черные «хвосты» были еще оторочены белым.