– Помочь?
– Я сам справлюсь.
Ингрэм пожал плечами и начал складывать получившиеся из старого забора бревнышки. За спиной чуть слышно плескался в воде тэйверенок. Один из тех, кто угнетал его народ веками, кто убил его близких.
«Он лишь ребенок, – напомнил себе Ингрэм. – Он ничего плохого не сделал. Он скучает по своей семье и хочет к ней вернуться».
– Я скоро закончу, – звонко сказал Ороро.
Ингрэм кивнул, пошел в дом. Достал полотенце и одежду, протянул Ороро, сам разделся и попробовал воду рукой. Едва теплая и мутно-мыльная. Ороро досидел до последнего, истратив все пучки мыльной травы. Ингрэм вздохнул и поскорее залез в лохань, погрузился с головой, пуская пузыри, и вынырнул, отфыркиваясь. Смахнув с лица воду и откинув мокрые волосы, удивленно встретил пристальный взгляд Ороро.
Наверное, ему так же непривычно видеть человека без одежды, как и мне было странно видеть его, решил Ингрэм. Наскоро отмывшись от грязи и пота, он вылез из лохани и ополоснулся холодной водой из ведер, к которым Ороро даже не притронулся. Сунул в лоханку грязную одежду, подрагивая от прохлады, натянул чистую на влажное тело и занес в дом несколько бревнышек посуше.
– Огонь нужно поддерживать, чтобы ты не замерз ночью, – пояснил он.
– Тепло от огня не то же тепло, как от другого существа, – заметил Ороро.
Ингрэм нахмурился.
– Ты поэтому полез спать ко мне?
– Ну да. Ты теплый, а я замерз.
– А мне без разницы. Спи в своем углу и больше ко мне не лезь.
Тэйверенок надулся, сердито выпятил вперед маленький подбородок.
– Тогда подкладывай в огонь побольше дров!
– Мне и без огня хорошо спится. Сам подкладывай. И не смей меня будить только потому, что боишься замарать ручки.
Глаза Ороро зло сверкнули, но он смолчал, видимо, вспомнив, что, вообще-то, его дальнейшая судьба зависит от этого человечишки. Ингрэм мысленно усмехнулся, не удержавшись, потрепал его влажные волосы. Ороро сердито мотнул головой и распахнул крылышки.
– Идем готовить обед, впереди еще много дел, – сказал Ингрэм.
– Разве мы не все на сегодня сделали? – удивился Ороро.
– Боюсь, что нет, – ухмыльнулся Ингрэм.
– Когда же ты начнешь искать мне путь домой? – искренне не понял Ороро. – Ты обещал, человек!
Ингрэм поморщился.
– Я сам не горю желанием оставлять такое скверное существо в своем доме надолго. Но давай оценим реальное положение дел.
Он обдумывал это все утро и уже выстроил план, которому будет следовать дальше.
– О Дверях я знаю не очень много. Натыкался на случайные несколько раз, когда бродил по лесу. Иногда они открываются на несколько часов, иногда – на несколько минут. Отыскать их не так-то легко. Будь я магом, конечно, другое дело, но, увы, я пустой.
Ороро разочарованно поник. Ингрэм набрал воды из родника и поставил греться над очагом. Затем показал Ороро, как чистить рыбу, а сам взялся сортировать и чистить грибы.
– Завтра я пойду в деревню, прикуплю нужное, разузнаю, что смогу и начну поиски, – задумчиво продолжил он. – Но я рассчитываю и на твою помощь. Мое жилище совсем прохудилось, как я уже говорил, работы предстоит много, пока солнце поднимается высоко и задерживается надолго. Пока не пришла зима. Нужно сделать запасы еды и дров, починить кровлю, одежду. Понимаешь меня? Класть свою жизнь на поиски Двери для тебя я не стану. Вдобавок мы не знаем, когда именно найдем нужную – может, уже завтра, а может, лишь следующей весной. Неизвестно, сколько это займет времени, а на что-то жить нужно. Знаю, тебе точно так же не нравится принимать помощь от человека, как и мне – оказывать ее тэйверу. Но ты всего лишь ребенок. А дети не должны страдать из-за грехов своих отцов.
– А ты не так глуп, как я ожидал от человека, – немного удивленно сказал тэйверенок.
Они надолго замолчали, занятые каждый своим делом. Ороро дочистил рыбу, отложил нож и уставился на Ингрэма молча и вопросительно. Ингрэм достал из чуланчика мешок с солью и засолил часть рыбы в небольшом котелке. Ороро глядел во все глаза и внимательно слушал его разъяснения. После они спустились в прохладный даже в самую жаркую погоду погреб и поставили там рыбу. Ороро вертел головой, разглядывая многочисленные полки с утварью, и украдкой принюхивался к своим пальцам. Выйдя во двор, он поспешил к роднику и начал старательно мыть руки. Ингрэм вновь не удержался от смешка.