— А может, и не арестуют — особенно если он поедет в сопровождении жены и под другой фамилией, — вкрадчивым тоном заметила Пьера, сильно удивив этим Итале.
— Так вы с Лаурой все это уже обсудили?
— Ну, не это… На эту тему мы с ней практически вообще не говорили. Я знаю только, что она его любит. А почему бы им просто не остаться здесь? Если они сами захотят, разумеется. Например, у нас в старом флигеле никто не живет. Я, кстати, давно хотела привести его в порядок. К тому же Франческо, безусловно, способен принести немалую пользу, занимаясь сельским хозяйством.
— Да, это верно, — смущенно согласился Итале.
— Ты мог бы сделать его своим партнером.
— Партнером?
— Ну да. И если бы кто-то из вас захотел вдруг снова уехать, скажем, в Красной, то второй мог бы остаться и управлять поместьем.
— Пожалуй…
— А поскольку наш флигель давно пустует, они могли бы жить там. Я была бы рада, если бы в этом домике вновь появилась жизнь и кто-то о нем заботился.
— Погоди-ка минутку, — сказал Итале и тут же быстро заговорил сам: — Все это представляется вполне возможным и осуществимым, но ты, должно быть… немало думала об этом?
— Конечно!
Голос у нее вдруг дрогнул. Он внимательно посмотрел на нее; он был просто потрясен, хотя лицо его оставалось мрачным и каким-то застывшим.
— Я тоже кое о чем хотела тебя спросить… — промолвила Пьера и умолкла: она чувствовала, что из-за попыток все время держать себя в руках голос ее звучит чересчур пронзительно. Итале ободряюще кивнул, готовясь слушать, но она заговорила далеко не сразу. — Знаешь, всему этому есть так много причин… Привычка. Земли, расположенные по соседству. Ну и так далее… По-моему, взрослые обсуждали эту тему, когда мы еще были детьми. Люди всегда так делают. Извини, что я так отвратительно разговаривала с тобой тогда, в тот зимний вечер. Это было ужасно глупо! Вообще-то я просто пыталась высказать тебе то же самое, что скажу сейчас, но не сумела. Наши близкие думают и будут продолжать думать, что мы с тобой… что мы могли бы пожениться. Да только они ошибаются! И именно это, по-моему, мешает нам быть друзьями. — Тоненький напряженный голосок дрожал все сильнее, напоминая рябь, бегущую по воде, однако звучал по-прежнему чисто. — А я бы очень хотела быть тебе другом, Итале!
— Ты и так мой друг, — почти прошептал он; но сердце его говорило иное: ты — мой дом, моя родина; ты — мое странствие и его конец; о тебе — все мои заботы, и рядом с тобой так хорошо отдохнуть после долгой дороги.
— Хорошо, — сказала она и наконец перевела дыхание. Некоторое время оба молчали, сидя на траве в лучах жаркого полуденного солнца. — Но ты ведь когда-нибудь снова захочешь вернуться туда, верно?
— Да. Когда смогу.
— Ладно, — сказала она и вдруг улыбнулась. — Я просто не была уверена…
— Значит, ты все-таки оставишь у себя «Новую жизнь»?
— Я же извинилась! — сердито напомнила она.
— Сюда, поднимайтесь сюда, граф Орлант, — послышался в соснах на берегу голос Лауры.
— Ты должна оставить ее у себя! — настойчиво повторил Итале. — Я ведь не понимал, почему уехал отсюда, пока не вернулся назад: мне необходимо было вернуться, чтобы понять, что снова придется уехать, что я еще и не начинал ее, эту новую жизнь. Что я только ее начинаю. Так, видно, и умру, начиная, но не начав. Ну что, сохранишь эту книгу для меня, Пьера?
— Вот они где! — возвестил Санджусто, появляясь на тропе.
Несколько секунд Пьера смотрела Итале прямо в глаза, потом неловко вскочила и двинулась навстречу остальным.
— Ну и ну! — сказал граф Орлант, тяжело поднимаясь на площадку у водопада. — Вот это прогулка! Здравствуй, дочка!
— Вам пришлось на веслах идти? Вы так долго плыли!
— Да уж, пришлось. Мы с Лаурой очень старались, но все равно за господином Санджусто не успевали и плавали по кругу.
— А я думала, вы спрячетесь от жары в пещеру, — сказала Лаура. — Здесь так жарко! Прямо лето!
— Съешь яблочко, у тебя все лицо малиновое, — сказал Санджусто, роясь в корзине с припасами.
— Как это мило с твоей стороны! С удовольствием съем! Мы завтракать прямо сейчас будем?
— Да, — сказал Итале. — И как следует!
— А я сперва хочу осмотреть пещеры, — заявил Санджусто, мощно потягиваясь, разминая свои сильные руки и с восторгом оглядываясь вокруг.
— Тогда дай и мне яблоко, fratello mio.[36]
— Дай ему глотнуть из бутылки, — посоветовал граф
Орлант, — а потом в утешение дай ему яблочко. Так что, вы пойдете в пещеры?
— А вы разве не с нами, граф?
— Нет уж! Я хочу наконец посидеть спокойно. Пещеры, водопады и все такое прочее — это для молодых. А мне предоставьте возможность с удовольствием позавтракать в одиночестве. Ступайте же! Или вы боитесь, что я все съем?
— Ладно, мы через полчаса вернемся.
— Надень шляпу, если будешь сидеть на солнце, папа!
— Оставьте нам все же хотя бы несколько костей и обрезков, граф!
— Идите же, идите!