– Да это значит то же. – Эти слова дались мне с некоторой задержкой. Хоть и произнес часть фразы на русском, Эйле все равно смогла меня понять, и более того, смогла повторить мое слово. Это хорошо. Притом язык, названия которого не знаю, прекрасно разбивается на звуки, имеющиеся в русском языке, так что говорю я почти без акцента.
– Кажется, я поняла. Знаю несколько королевств, в которых есть нечто похожее. В Тери – огромные кузнечные цеха. В Пайне в огромных количествах делаю самую дорогую посуду из глины. – Эйле можно верить. Хотя бы потому, что она умеет читать, в чем я убедился, когда я увидел, как с утра она делала какие-то записи. Используемые ей символы имели сложную структуру и определенно являлись буквами. Выходит этот мир пошел иным путем. Либо тут иной вариант Средних Веков? Сейчас главное изучить манеру речи. Без сомнения все тонкости я вряд ли усвою сразу, но, по крайней мере, стану больше похож на местного. Что может спасти от спонтанных попыток убить меня как одержимого или шпиона, или банально чужака…
Отстранившись от своих мыслей, продолжил завтрак. Каша своим вкусом напоминала овсянку или перловку.
– Послушай, раз ты забыл своё имя, не хочешь я дам тебе еще одно? – Предложение Эйле удивило меня.
– Но я могу вспомнить его через неделю или уже к вечеру. Зачем мне ещё одно? – Волшебница мягко улыбнулась на мой вопрос.
– Видишь ли, у нас есть поверье, по которому человек без имени может потерять Душу. – Я нервно сглотнул.
– И это действительно так? – Не то, чтобы верил в подобное, но береженого бог бережет.
– Я не знаю ни одного подобного случая. Но одна старая легенда гласит, что если до захода луны человек не получит имени, ничто не помешает демонам утащить его душу в Йэр. – Это неизвестное слово вызывало однозначные ассоциации – адские муки.
– Это место, где мучаются души грешников? – Или ад. Думаю это близко по значению.
– Нет. Есть четыре мира: Палан – мир богов, и тех, кто достоин, быть подле них; Нии – наш мир, хотя его называют и по-другому, например Раф, Лехт – мир, где умирают и платят за свои грехи, души грешников. А есть Йэр, попасть, куда врагу не пожелаешь. – Так, если Лехт это местный ад, то Йэр продвинутый ад?
– Чем так ужасен Йэр? – Эйле с минуту молчала.
– Это место, куда демоны утаскивают души тех, кто им должен, и тех, у кого нет имени. Некоторые чародеи говорят, что миров бесчисленное множество. Я же скажу тебе, я не знаю, сколько есть миров, но Йэр существует. – В словах Эйле чувствовался не суеверный, а до жути реальный страх.
– Я узнал много нового. Эйле, тогда прошу, дай мне новое имя, не стоит зря искушать судьбу. – Кроме пробравшей меня жути, тут была и другая логика. Сомневаюсь, что моё имя, которое к тому же не помню, органично вольется в местный колорит.
– Тогда тебе подойдет имя Орсо, на Свирхе оно значит: «Тот, кто ищет». – Мысленно произнеся это имя, я нашел его весьма благозвучным.
– Хорошо, теперь я буду привыкать к имени Орсо. А что за язык Свиркх? – Хотя все и звучало просто, я умудрился сделать в названии ошибку. Название этого языка вызвало странные, неуловимые ассоциации.
– Просто Свирх, не надо лишнего. Это древний язык Нимушета, или как его еще называют «Древний язык Великого Востока». Это язык мертвых. – Легкий холодок пробежал по моему позвоночнику. Куда я попал?!
– Язык мертвых? Может, не стоило брать имя из языка мертвых? – Звучало как-то мрачно и настораживающее.
– Не понимаю твоего беспокойства. Свирх считается священным языком, если ни один из ныне живущих народов не говорит на нем, это дает ему статус языка мертвых. – Задумался. Язык мертвых. Логично, ведь только мертвые могут говорить на нем свободно. Вернее могли, будучи живыми.
– Получается он Мертвый язык. – Высказал я привычный для себя вариант. Прямо как латынь.
– Думаю так тоже можно сказать. О чем задумался, Орсо? – Я с минуту прибывал в ступоре, пока до меня доходило, что Орсо – это я.
– Эйле, мы не могли бы сходить в то место, где меня нашли... – Эти слова дались мне неожиданно трудно. Глубоко вздохнув, я стал ждать ответа. Эти мгновения казались вечностью.
– Ты ещё слишком слаб, так что поговорим об этом после. – Мне показалось, Эйле произнесла это с некоторой горечью в словах.