Кампания, появившаяся следом за птицей только заставила убедиться в своей правоте. Четверо. На вид подростки не старше четырнадцати лет. Их одежду составляли коричневые штаны с пятнами смолы, непонятные обмотки на ногах, служащие обувью и рубашки из ткани цвета мешковины, с разрезом до груди, затянутым шнурком цвета луковой шелухи. У троих в руках были крепкие на вид дубины, пятый таскал за поясом грубого вида топор из потемневшего железа.
Мы разговаривали друг друга какое-то время, и я силой давил появившийся было страх. Каждый школьник, знает чего стоит показать слабость в такой ситуации. Каждый знает или хотя бы чувствует. А если не знает, то мне его жалко.
Они выглядели угрожающими и наглыми как хулиганы с соседней улицы. Самым высоким был прыщавый высокий парень, которого я окрестил "Дылдой". Несмотря на свой рост, из-за тонких рук и ног он казался обтянутой тканью, а всё его лицо покрывали огромные красные прыщи, вместе с копной слипшихся волос, придавая и без того неприятному лицу черты жабы. Вторым бросил свой взгляд на парня с единственным топором. Ростом ниже "Дылды" на пол головы, с неприятным колючим взглядом и растрёпанными каштановыми волосами он казался главным в этой шайке. Во внешности третьего мой взгляд зацепился за шрам на его лице, начинающийся от левой стороны носа и упирающийся в верхнюю губу. Не знаю, как можно было заполучить такое увечье, но среди них всех он был единственным блондином. Последний из этой небольшой кампании казался настоящим коротышкой. Ростом немногим выше меня и на голову ниже Главаря шайки и блондина со шрамом. Ещё мгновение мы разглядывали друг друга, прежде чем "Главарь" усмехнувшись, заговорил.
– Ты, чей это? – В его взгляде был вызов. Сама фраза выглядела обычным вопросом-провокацией, получив неправильный ответ на который мелкие шакалы будут насмехаться над тобой или бить.
– Не твоё дело. – Мой ответ лишь заставил его снова усмехнуться, в то время как остальные члены шайки словно оскалились.
– Со старшими так не разговаривают, мелкий. – Его слова словно сочились едкой желчью, вытаскивая наружу мой страх.
– Тебя не спрашивали, смерд. – Одно слово, добавленное в конце, заставило всю шайку затихнуть, в то время как лицо парня с топором стало красным от гнева. Возможно, он стерпел такое оскорбление от рыцаря, я же был одет немногим лучше него. Это мгновение словно замерло для меня, но стоило главарю скалясь приоткрыть свой рот, как я атаковал. Магический Щуп – практически бесполезное бытовое заклятие – так просто волшебный прутик, которым можно передвигаться небольшие предметы, но стоит влить в него больше энергии, он становится толще и прочнее. Сделав шаг вперёд, я просто засунул конец Щупа в рот Главаря, стараясь попасть в горло, и влил большую часть силы. Мое заклятие разорвалось на две половины, одну оставив во рту моей цели, вторую я едва удержал, используя весь свой скромный контроль.
Но даже этого хватило. Подросток, попавший под действие моей магии, рухнул на колени, и содержимое его желудка стало выходить наружу. "Дылда" переменился в лице и сделал шаг назад, коротышка отпрыгнул в сторону, в то время как блондин со шрамом резко двинулся вперёд, занося дубину для удара. Я едва успел ткнуть в его глаза остатками "Щупа". Мой соперник тут же выронил дубину, хватаясь за глаза, и в миг, когда я уже чувствовал победу, тяжелый удар обрушился на мой затылок. Мой взгляд помутнел, и тело завалилось на спину. Лишь до предела напрягая свою волю, я смог задержаться на границе сознания. Вот только мысли путались, а моей воли хватало только чтобы поддерживать себя в состоянии близком ко сну, когда всё слышишь, но не можешь пошевелить даже пальцем.
– Я его того? – Слегка писклявый голос, вероятно, принадлежал коротышке. Послышался кашель.
– Кхе... Кхе... Он, похоже, ведьмак, шут его знает. – Кашлял, похоже, приходящий в себя главарь. Я не видел его сейчас, но судя по голосу, чувствовал он себя совсем нехорошо.
– Может, посмотрим, что у него ценного? Всё равно он в отключке.
– Не смей.. Кхе... Ведьмы, колдуны и прочие чудики любят всякие пакости при себе иметь. Лучше его оставить так или закидать хворостом и поджечь.– На время мой разум помутился, когда же я снова выбрался на границу сознания, то почувствовал, как моё тело кидают ветки. Меня прошибло холодным потом. Крохи силы, которые я мог контролировать окончательно, не потеряв сознание, отправились на моё пробуждение. "Я не хочу сгореть!", Волна страха внутри меня едва не разрушила всё, что я творил своим ускользающим контролем. Слух то появлялся, то пропадал, сознание мерцало, и каждый раз, когда разум прояснятся, груз веток становился больше.
Я не успевал. Моих сил и навыков просто не хватало, чтобы спастись. Все попытки оказались тщетны, мир окончательно погрузился во тьму.
В сознание я пришёл резко, так что былое головокружение возвращалось, стоило только слегка привстать, ссадина на затылке противно ныла, а сам череп словно трещал от боли. Не в силах сдерживаться застонал и постарался привстать. Я безо всяких сомнений был жив, о чём услужливо напоминала боль и тошнота.
Переведя дыхание, я всё же смог приподняться на локтях и воззвал к своей силе, чтобы хоть немного прояснить мысли. Гул в голове разом стал тишине, и пускай боль, и неприятные ощущения никуда не исчезли, я смог, пускай и не сразу разобраться в своём положении и ощутить влажную повязку на своей голове. Мозг работал медленно, как подвисающий компьютер.
Спустя некоторое время, комнату, где я лежал, вошла Эйле. Она выглядела обеспокоенной, но заметив проснувшегося меня, черты её лица разгладились.
– Как твоя голова, Орсо?