— Как раз с этим мы и разберёмся, — Ланс отметил новую цель и уже направился на выход. — А ещё новых рабов купить нужно. Лучше будет это сделать сегодня. Чем раньше решим этот вопрос, тем лучше.
— Опять девушек?
— Вряд ли. Их скорее всего перекупят владельцы борделей. Хотя если попадётся воительница, то взять конечно можно. Но ты вот много армий из женщин видела?
— Ни одной.
— Так что дешевле и лучше в данном случае будет взять простых смертных самцов без дара магии, которые выглядят покрепче и не имеют явных дефектов. Гнарг сможет их натаскать до нужного уровня, чтобы отбить вложенные деньги, время и труд.
— А потом?
— М?
— Что с ними будет потом?
— Они будут сражаться либо до смерти, либо до свободы.
Ланс говорил довольно спокойно и буднично, пусть и понимал, что скорее всего все эти простые смертные этиамарии найдут в конце пути лишь смерть. Свободу на арене редко получают, очень редко. А если ты ещё и магией не владеешь, то это почти невозможно.
Но может они смогут понравиться толпе и тогда станут приносить больше дохода. Тогда и уровень жизни их улучшится, и вероятность смерти в следующем бою после поражения будет немного меньше. Когда они отобьют вложенные в них силы, то смогут начать откладывать деньги на покупку гражданства. Правда есть одна маленькая проблема.
Например, те же простые люди имеют в распоряжении с натяжкой два десятилетия, на протяжении которых они будут находиться на пике своих сил. Потом старость начнёт брать своё. Для этиамария это равняется смерти. И сможет ли он накопить за это время на свободу? Нет, не сможет. Даже большинство зверолюдов, лучшие годы которых могут длиться дольше, тоже не имеют реальных шансов на выкуп. Они просто не смогут пробиться выше чемпиона арены, а без этого за их бои будут платить смешные суммы, с которых в их карман пойдёт ещё более смешной процент.
И Ланс всё это прекрасно знает, но будет продолжать давать ложные надежды. Ведь он рабовладелец, а не милосердный Аенор спасающих всех и везде просто потому что. И Эдем не мир-сказка, а мир победившего рабства, где ты либо играешь по правилам, либо умираешь. А роли здесь раздаёт точно не господин Бальмуар, так что можно не спрашивать у него что-то вроде «А совесть не мучает?», потому что и вопрос, и ответ смысла не имеют и на действительность никак не повлияют. Попавшие в этот мир всё равно скорее всего умрут, вне зависимости от того, купит их Ланс или кто-то другой. Умрут на каменоломне или на арене, на кухне или в постели обезумевшего хозяина — разница лишь в том, кто получит с них большую выгоду.
Некоторые рабы всё это поймут сами и смирятся, после чего начнут тратить свои награды на различные блага. Другие продолжат копить, после чего умрут и их накопления, разумеется, перейдут к хозяину. Иначе никак. Покупать каждому своему рабу гражданство аристократ просто не может, как и содержать их за свой счёт в тепличных условиях до конца их жизни.
Да и сам Ланс опять же не защитник невинных, он сильный маг, аристократ, работорговец, но не святой спаситель во плоти.
Глава 3
— Господин Бальмуар, приехала повозка с мебелью… — раздался голос Гнарга, который на удивление бесцеремонно вошёл в рабочий кабинет. — О, прошу прощения… Я, видимо, зашёл не вовремя.
— Ничего страшного, — довольно спокойно произнёс Ланс, вылезая из горячих объятий своей рабыни. — Но в следующий раз стучись прежде чем зайти.
— Да, так и сделаю. Просто что-то задумался… — чемпион арены прокашлялся, отводя взгляд вовсе не из-за смущения, возможно из-за некоторой культурности. — Подожду вас там.
Не то чтобы Гнарг прямо уж являлся представителем интеллигенции своего народа в прошлой жизни. Всё же он именно что воин, который рубит своей секирой противников на части, отрывает головы врагам и делает из их костей зубочистки, а из черепов — чаши. О какой интеллигенции вообще может идти речь?
Скорее дело просто в том, что Гнарг считает своего спасителя чем-то вроде великого воина, наставника и вождя в одном лице. А вещи вождя и старших трогать нельзя, как и лишний раз глазеть на их самок. Самок в множественном числе, потому что во многих народах чёрных орков процветает, как уже можно догадаться, некий культ силы. И самые слабые самцы очевидно находятся внизу иерархии, а ещё, так сказать, лишаются права на размножение. До тех пор, пока не докажут свою силу, делается это обычно победой в битве. Самые сильные, очевидно, могут позволить себе гарем.