— Никогда в жизни на моей арене не будет товара какого-то клоуна-этириданоса, который от раба далеко не ушёл. Ладно уж, могу понять моего проблемного братца, он всегда любил меня бесить и вообще был не таким как все. Но чем думали конкретно вы? Как у вас наглости хватило соглашаться на подобную встречу… — Киране старалась держаться, но губы у неё сузились и побледнели. — Мой отец заставил меня удовлетворить просьбу моего брата. Это я и сделала. А теперь прошу вас уйти. Езжайте обратно в свою сароскую помойку к Дхинарелу и ведите дела с ним, а как чего-то добьётесь… Впрочем, там уже и видно будет. Всё, не мозольте мне глаза.
— До встречи, — всё тем же неизменным тоном ответил Ланс, поднимаясь на ноги: рабы уже тоже стояли над душой, да и всё мироздание намекало гостю на то, что ему пора уходить.
Уже выйдя в главный холл дома Дкал’Алинтар, аристократ замер и некоторое время уделил исключительно размышлениям. С задумчивым и слегка опешившим видом он стоял на месте уже более десяти минут. Рабы же смиренно стояли рядом и ждали, не смея подгонять гостя.
В процессе раздумий Ланс пришёл к некоторым выводам. Например, к тому, что Дхинарел явно много чего не договаривал. Киране его мягко сказать недолюбливала, вполне вероятно из-за упоминания его имени диалог пошёл по наихудшему сценарию. Быть может, если бы аристократ имел в распоряжении этот факт, то удалось бы сгладить этот ужасно острый и весьма болезный угол. Хотя скорее всего исход бы не поменялся. Нехорошо получилось… Теперь придётся искать место на других аренах, а это в свою очередь означает простой активов.
— О чём печалитесь, мой человеческий друг? — внезапно к Лансу подошёл тёмный эльф.
В главном холле много кто ходил, однако этот тип появился действительно неожиданно. Аристократ не почувствовал на себе его взгляда, не видел в тенях Кихариса намерения и целей этого смертного, только шаги слышал, но даже на них внимания почему-то по началу не обратил, будто кто-то этому помешал.
— Печалюсь о несбывшихся надеждах выступить на арене госпожи Киране Нар’Авид из…
— Из великого истока Дкал’Алинтар. Сколько раз я слышал эту заезженную фразу в стенах этого общего дома, в котором тёмные эльфы из одного народа вынуждены скрывать свою неприязнь друг от друга. Представляю как сильно наших гостей утомляет её произносить, — с пониманием довольно добродушно произнёс неизвестный собеседник, который поспешил представиться: — Меня зовут Декар Шурво, уточнение с истоком можете не называть. Я не обижусь.
— Очень приятно, Лансемалион Бальмуар, этириаднос, а ещё кателий, если для вас статус что-то значит.
— Статус действительно что-то да значит. Однако меня интересуют больше навыки и умения, выгода и перспективы, кровь и смерть. Знаете, у меня тоже есть арены. Не такие популярные, как у моей импульсивной кузины Киране, но зато не в кредит и свои, — не передать словами сколь любезен был тон Декара, который всеми силами пытался расположить к себе собеседника, но от этого в нём чувствовалось ещё больше опасности.
— А вы очень скромный смертный. Ведь даже владеть одной самой малой ареной весьма престижно и достойно.
— Но всегда хочется большего, хочется подняться повыше. К сожаленью вершины уже оккупированы всякими надменными и едкими личностями, которые считают постыдным просто сидеть на одной трибуне с кателием. Даже если между ними сотни метров и отсутствует зрительный контакт. А это ваша рабыня? — Декар подошёл к Аде и начал пристально её изучать. — Какое крепкое физическое тело и какие задатки у её тени Кихариса… полуэльфийка, а стихия… не может быть… огонь? И вас, кателия, сюда с ней пустили?
— Да, я смог договориться.
— Наверное вы здесь мимолётным проездом?
— Не сказал бы. Да и документы оформлены на год вперёд.
— На целый год, — удивлённо произнёс Декар Шурво. — Знаете, у нас с огненными магами дефицит во всех планах. А всё из-за политики Орта Миос… даже такого слабого огненного мага порой могут просто не пустить в качестве раба для выступлений. Вам не кажется это странным?
— Не кажется. Эти правила придумали ради безопасности Орта Миос.
— Думаете нам что-то угрожает? — прищурившись спросил тёмный эльф.
— Думаю никому не под силу взять штурмом стены этого прекрасного города.
— Похвально и правильно вы выбираете слова, — ужасно любезно произнёс Декар, после чего до жути неестественно улыбнулся. — Как вы считаете, мы с можем найти общие точки соприкосновения?
— Считаю, что нужно хотя бы попробовать, господин Шурво.
Через мгновение двоюродный брат Дхинарела отправился с гостем уже в свои покои для делового разговора. В отличии от госпожи Киране он к своему родственнику относился с большим уважением. А ещё у него имелись свои арены, которые очевидно конкурировали с аренами наследницы Нар’Авид. Ужасно быстро он подсуетился, чтобы заполучить рекомендованного Дхинарелом этириданоса. Многие бы постыдились так поступить, ведь подобное считалось чем-то вроде поеданием объедков. Ведь Киране уже дала высокомерный отказ.
Но даже такой исход Ланса вполне устраивал. Только вот аристократа не покидало дурное предчувствие. Очень странно себя вёл этот господин Шурво, а его любезный голос…
Господин Бальмуар ещё только начинал учиться играть в большие игры и много чего не понимал, действуя скорее интуитивно. Но даже он сейчас мог с уверенностью в более чем девяносто процентов заявить — в голосе этого тёмного эльфа не было ни капли искренности, скорее уж океан безграничного желания воспользоваться кем-то ради собственной выгоды и перспектив.
Впрочем, для Эдема подобное вполне нормально. Здесь все друг другом хотят воспользоваться, все этому учатся, но не у всех в итоге получается.
Глава 4
— Ты кусок тупого дерьма, почему ты держишь меч как дегенерат⁈ ГДЕ НАХОДИТСЯ ТВОЙ БОЛЬШОЙ ПАЛЕЦ⁈ Я что ли не понятно объясняю⁈ ПОЧЕМУ ТЫ МЕНЯ НЕ СЛУШАЕШЬ⁈ ПОЧЕМУ ТЫ СЕЙЧАС МНЕ НИЧЕГО НЕ ОТВЕЧАЕШЬ⁈ ТЫ ГЛУХОНЕМОЙ⁈ — от громогласного крика, кажется, даже сотрясались стены.
О менторских навыках Гнарга можно говорить сколько угодно, как и об их эффективности. Да, чёрный орк явно не стеснялся в выражениях, как и в применении грубой силы. А различные тонкости психологии и поиск индивидуального подхода… ну это даже звучит как-то глупо.
Вобрав в себя армейские подходы к обучению и методы тренировки послушания рабов от прошлого наставника, Гнарг приправлял это собственным воинским опытом из прошлого мира и на выходе получалась убойная комбинация, при чём убойная в самом что ни на есть прямом смысле.
В краткие сроки в головы не очень смекалистых рабов вбили всё самое необходимое. Прямо как в армии наставник Дурзол выбил из этого сброда всё дерьмо с помощью криков, прута и просто кулака. Боялись ли его рабы? Конечно, они его ужас как боялись. В свою очередь страх очень сильно стимулировал к развитию.
К слову, о выступлениях на аренах. В ближайшее время этих криворуких шутов туда не пустят. Нет, конечно, можно было поставить их в качестве мяса и даже получить с этого прибыль. Но куда больше Ланс рассчитывал получить после элементарного обучения. Тем более денег пока что хватало.
— КТО РАЗРЕШИЛ ТЕБЕ ОСТАНОВИТЬСЯ, НИКЧЁМНЫЙ УРОД⁈ — после вопля наставника раздался хлёсткий звук прута и полный боли крик.
Никаких поблажек Гнарг не делал, что очень правильно. Ланс тоже был довольно суров со своей рабыней на первых порах, пусть и не использовал порку. Однако нужно отчётливо понимать, что и Ада оказалась на удивление послушной и покладистой. И она действительно тренировалась до тех пор, пока не упадёт без сил.
А рабы, которых тренировал Гнарг, больше напоминали просто обычных смертных нежели чудесный подарок от самого Этия. Поэтому, когда они уставали, они сразу же начинали лениться. Они не хотели заходить за предел своих возможностей для развития, которое весьма болезненно. Поэтому использовался прут, который причинял куда большую боль, нежели последствия тяжёлой тренировки. Такая уж специфика обучения этиамариев, тут «мягкие» методы нужно принимать с большой осторожностью. Лучше уж лишний раз вломить рабу, который так быстрее сообразит, что от него хотят, так ещё и научится боль терпеть, и крепче станет.