Выбрать главу

Первым подошёл старичок.

- Фамилия? - спросил мастер.

- Венера Рябчикова, - ответил старичок.

- Класс?

- Четвертый.

- Самоделка?

- Бумажный фонарик.

Мастер взял из рук старичка фонарик.

- Клеем сильно заляпан. Вы что, первый раз участвуете, дедушка?

- Четвёртый, внучек. Я же сказал, что Венера учится в четвёртом классе.

- Ладно, приму. Следующий!

Подошла старушка.

- Фамилия?

- Плутон Сиротинский, деточка.

- Самоделка?

- Планёр, деточка. Планёр вот на старости мастерить довелось.

Больше я не выдержал:

- Здесь что, маскарад какой?

- А разве у вас не проводятся такие выставки? - удивился Кинечу.

- У нас самоделки готовят сами дети.

Кинечу посмотрел на меня удивлёнными глазами:

- Сами? Дети?! Постой-постой! Так, может быть, потому выставка и зовётся детской? А мы-то сколько голову ломали! Почему, думаем, детская, если школьники к ней никакого отношения не имеют? Значит, сами?

Кинечу так обрадовался, что, забыв, обо мне, убежал с выставки.

На следующий день в «Охе» появилось сообщение:

«Разгадана тайна названия детских технических выставок. Детскими они зовутся потому, что на других планетах, в частности на Земле, самоделки мастерятся самими школьниками, а не их родителями. Возможно, что в далёком прошлом и на Ортисе было так же, как у наших соседей. Тысячи ортисян-родителей могут вздохнуть теперь свободно и заняться своими делами на радость детям, которые тоже устали от излишней опеки взрослых».

Дорогой Степа! Прочитай это письмо Фетисовой Лене. А ещё лучше - её маме.

Письмо девятое

Живой эксплуататор

Пишу о встрече с ортисянскими учениками. Попотел, признаться, на славу. А все из-за вас, моих дорогих земляков.

Сначала всё шло хорошо. Ещё бы! Похвастаться перед ортисянами было чем! Одним размером нашего Великого, или Тихого, океана я мог сразить ортисян насмерть. А гора Джомолунгма - почти девять тысяч метров! А Марианская впадина - одиннадцать с лишним тысяч метров! До таких высот и глубин не додумались даже ортисянские фантасты.

С этого я и начал. Ортисяне, не переставая, били себя кулаками по лбу и приговаривали:

- Вот это да!

А я им, чтобы не успели опомниться, о мамонтовой секвойе в пятнадцать метров в диаметре, о японской курице с хвостом в семь с половиной метров…

Кто-то принёс ирвен.

«Ах так! - рассердился я. - Не верите?» - и рассказал им об Антарктиде. О том, что лёд в Антарктиде толщиной до семи километров, мороз до 89 градусов, а что советские учёные живут там и в ус не дуют.

Слушали меня с открытыми ртами. Слушали и смотрели на ирвен. Цветку, конечно, хоть бы что.

Я ничего не выдумывал.

В общем, эта часть встречи прошла с триумфом. Потом посыпались вопросы. Сначала так себе, о пустяках. И вдруг кто-то спросил:

- А правда, что школьную мебель делают вам старшие?

Спросил, будто из брандспойта в меня шуганул.

- Да стоит ли о какой-то мебели говорить! Я лучше о наших спутниках расскажу.

Только ортисянин не поддавался.

- Отвечай на вопрос! - попросил он. - Сами делаете мебель или взрослые за вас отдуваются?

Пришлось сознаться:

- Старшие делают. Нам не доверяют.

- А правда, что у вас есть няни? Вы зовёте их не то техничками, не то уборщицами?

- Есть и уборщицы. Только это не няни, а такие работницы, которые должны убирать в школе.

- А вы разве не должны?

Что я мог ответить на это? Конечно, должны.

- А почему не убираете? Может быть, тоже не доверяют?

С меня - пот градом.

- Стойте! - закричал председатель. - Вы мерите всё на свой аршин. А в их стране, может, эксплуататоры ещё не уничтожены.

- Уничтожены, - сказал я.

- А ученики? Ведь они же пользуются чужим трудом.

Крыть было нечем. Разве уборщицы не убирают за нас школы, чтобы мы учились в чистоте? Разве кочегары не топят котлы, чтобы мы учились в тепле? А кто работает дома? Кто моет полы? Стирает? Готовит обед? Как подумал я обо всём этом, так другого слова и не нашёл - эксплуататоры мы, Степка! Больше никто!

Так я размышлял, стоя перед ортисянами. А они прямо пожирали меня глазами. И я знал, что каждый из них после хвастается:

- А я видел живого эксплуататора!

Месть по-ортисянски

- А по-моему, - сказал Кинечу, - уборщицы вам просто за что-то мстят.

Я оторопел. Мстят? Наши няни-то?