Пусть его и покинут все остальные, но у Гордимера останутся вымуштрованные и опытные ша-луг.
Совесть не давала Нассиму покоя. Он опасался, что дело его уже не правое, и более того – догадывался, что Индала хочет сделать его верховным главнокомандующим Дринджера только для видимости, чтобы управлять им, как ему захочется.
Почему каифаты не могут объединиться против неверных и при этом не набрасываться друг на друга?
– Что такое, Мокам? – Нассим даже не повернулся, чтобы посмотреть, кто поднялся к нему на башню.
В ночном небе горели звезды.
– Вы видели, как прискакал всадник, генерал?
– Видел.
– Он принес вести от наших друзей в Вантраде. Черный Роджерт выступил.
– Наконец-то. Чего же нам ждать?
– У него в отряде более четырех сотен.
– Все вооруженные воины?
– Двадцать четыре рыцаря, в основном из Братства Войны, сквайры, офицеры, слуги и так далее. Остальные – пешие наемники, завербованные среди паломников, явившихся поклониться святыням неверных. Несколько женщин и детей, – доложил Мокам.
– Где это Роджерт раздобыл деньги на наемников? Они точно потребуют плату вперед, он ведь уже обманывал раньше наймитов и гизелов-фракиров. Братство Войны денег ему не даст: они, видимо, только присматривают за ним и держат в узде, но не помогают.
Гизелами-фракирами называли праманские племена, которые заключали союз с арнгендскими захватчиками, в основном чтобы насолить своим врагам, против этих захватчиков и выступавшим.
– Деньги взялись оттуда же, откуда и назначение в Гериг. От королевы Клотильды.
Королева Вантрада Клотильда, будучи с Черным Роджертом в родстве и, возможно, его любовницей, славилась такой же порочностью, как и он.
К своему мужу, королю Вантрада Берисмонду, который был на четырнадцать лет моложе ее, Клотильда не испытывала ничего, кроме глубочайшего презрения. Он страдал несколькими недугами, не самым безобидным из коих была его супруга, и не отличался сильным характером.
Молодой король считался правителем чалдарянских государств, завоеванных западными рыцарями в Святых Землях, но в последнее время власть его и правда сделалась совершенно условной. Его слабостью вполне успешно пользовались несколько графов и князей, хотя главной змеей оставался, конечно, дю Танкрет.
Нассим думал о безволии, кротком нраве и доверчивости мальчишки-короля.
Любой другой, менее кроткий и доверчивый монарх, уже давно велел бы перерезать пару глоток.
– И зачем я спрашиваю? Кто еще может снабдить его деньгами! Смею ли я надеяться, что она едет с Роджертом?
– Пока еще она не так низко пала, но не удивляйтесь, если услышите, что королева вдруг решит объехать свои владения и заглянуть по пути в Гериг.
– Нам известно, как именно поедет Роджерт?
– Нет, – признался Мокам. – Но дорога определит его выбор.
Пока Нассим не прекратил торговое сообщение, между Люсидией и Дринджером сновали бесчисленные караваны, иногда настолько большие, что их сопровождали тысячи стражей. И каждый год в путь отправлялись тысячи паломников – правоверных и не только, ведь Святые Земли еще до Праманского Завоевания принадлежали чалдарянам, дэвам и дейншокинам.
Когда в Гериге правил Роджерт дю Танкрет, он не гнушался нападать на караваны – убивал тысячи паломников, и среди прочих – послов и даже своих собственных единоверцев, забирая их добро и милуя лишь тех, за кого можно было получить выкуп от родни или хорошую цену на невольничьем рынке.
Однажды Черный Роджерт захватил родственниц самого Индалы и дурно с ними обошелся.
Роджерт похвалялся, что это именно он замыслил тот поход в пустоши Пеквы, во время которого были осквернены святыни, связанные с Предвестниками. Мерзавец вопил на каждом углу, что поход этот не последний и в следующий раз он сотрет с лица земли все святые места правоверных.
Почти всем праманам Роджерт дю Танкрет представлялся воплощением ворога.
– И все же что полезного нам известно? – спросил Нассим.
– Как я и сказал, ему придется следовать от одного источника к другому.
В Святых Землях ничто не оставалось тайной надолго: кто бы что ни делал, это сразу же подмечали сторонние наблюдатели. Многие местные жители воспринимали как захватчиков и разбойников не только чалдарянских рыцарей, но и правоверных и помогали одной из сторон, если их к тому принуждали или если им платили, хотя сами в борьбу не ввязывались.