Сударыня Мать, Мать Сыра Земля. Начало и конец всякой жизни. Она была здесь прежде христианства, прежде появления человека. Она дарила своим детям хлеб и принимала умерших в себя, превращая их тела в новый хлеб для новых детей. Щедро напоенная горячей кровью, она пробудилась, и на лице ее — ярость.
— Назови свое имя, — прозвучало извне.
Приказ, которого Саша должна слушаться. Но земляная женщина ответила вместо нее:
— Мое имя — Александра.
Это был заготовленный ответ, то, что Саша хотела сказать, пока свои желания еще были. Правда, но не вполне. Ее имя — и не ее.
Но если голем отвечает вместо нее, кто тогда она, для чего? Это были глупые мысли, эгоистичные, лишние. Саша решительно отбросила их и поднялась с колен.
С древними силами не торгуются, не молятся им, не льстят. Им только приносят жертвы.
— Забери все, что во мне есть, — сказала Саша Матери. — Возьми мою силу, мою волю, мою способность любить. Преврати меня в свое оружие.
— Что ты сделаешь для меня, дитя? — ярость на лице земляной женщины на мгновение сменилась ласковым любопытством.
— Я стану защищать тебя, — ответила Саша.
И прежде, чем договорила, поняла — не то! Та, что стоит перед ней, не нуждается ни в чьей защите. Черты глиняного лица поплыли, фигура начала осыпаться. Быстро нужен другой ответ!
Саша вспомнила своего приемного сына, до сих пор лежащего в поле, непогребенного, неоплаканного, и поняла, что должна сказать.
— Я отомщу за твоих детей.
Этот ответ был принят. Женщина обняла Сашу, крепко поцеловала в губы, вошла в нее и растворилась в ней. Две сделались одним. Кровь павших побежала по жилам, плоть соединилась с землей. Человек превратился в голема, порождение гнева, орудие мести, посланника мертвых в мир живых.
Саша огляделась. Хоровод теперь принадлежал ей, он всегда будет ее защищать. Слова бессильны были выразить принятую ею в себя ярость. Она изогнулась и закричала, как не кричала никогда — ни от боли, ни от любви. Крик рождался в человеческом теле, но кричала сама земля, пробужденная пролитой кровью. Земля разверзалась, чтобы поглотить наступающие на нее смертоносные машины, заживо похоронить чужаков, обратить в прах царство несвободы.
Потому что пролитая кровь всегда требует новой.