— А ну давай за мной ползком на опушку. Отсюда ни черта не разглядеть!
Выбрались и, устроившись в раскидистом кусте, попытались оценить обстановку. Казаки быстро потеряли охоту палить без передышки по невидимому противнику, но зная, что до того от силы две сотни аршин, перешли на отборную, самую похабную брань. На редкие выстрелы повстанцев отвечали дюжиной своих. Насколько хватало глаз, вправо и влево по околице, за заборами, завалинками, поленницами, в окнах домов мелькали синие с красным околышем фуражки донцев. Иные, что подурнее, выскакивали из-за укрытия в полный рост и, отмерив руку по локоть, орали что-то особенно, на их взгляд, оригинальное.
— Давай пулемет сюда! Он их тут причешет, и мы следом на штык подымемся! — злым шепотом потребовал Илюха. Пулеметчики под грузом металла как раз отстали и были где-то далеко в лесу, как оказалось — на свое счастье.
Лекса почесал затылок, чуть подумал.
— Пулеметом их тут не проймешь. Тут у них один прямо против нас, ну ты видал. А второй во-он там, направо глянь. Сажен двести до него, на чердаке домика, того, где синие наличники. Выжидает. Чуть мы подымемся, вбок и срежет. Да и патронов у нас против них — смех один.
— Труса спраздновал? — поддел Силантьев.
— Не дури. Не взять нам их, — спокойно ответил Лекса. — Поползли назад.
Углубились в лес, начали говорить почти в полный голос.
— Какого рожна эти чубатые вообще тут появились? — кипятился Илья. — Откуда их черти принесли на наши головы?
— Да теперь неважно уже, — ответил Лекса, силясь припомнить карту. — А тут, вверх по Цне, в той стороне, деревня Семикино ведь недалеко?
— Верст пять. Да на кой она тебе?
— Туда идем, ее и займем.
— Э-э, нет, брат! Чепуху городишь! — взвился Илюха. — Приказ нам был — занять Кулеватово! А раз его не взять, так давай отступать до своих обратно, в Верятино. В том Семикине вот эти казуни у тебя за спиной будут, а в морду незнамо кто и сколько. Верную гибель удумал!
Лекса запоздало и с сожалением подумал, что, может быть, стоило самому предложить отступить. Тогда Илюха наверняка бы начал спорить, и, глядишь, общим решением двинулись бы на Семикино. Но теперь уже все пошло не так, а долго препираться было некогда.
— Приказ был не занять непременно Кулеватово, а перекрыть Цну и тракт, — с нажимом сказал Лекса. — Вот мы его и выполним!
— Хрен мы выполним! Да ты хоть знаешь, что дорога из Верятино прямо в Семикино ведет? А если казачья бригада, которую Князев ваш разбил, туда и отойдет? Хоть он их знатно потрепал, все равно их в разы поболе, чем нас. Ни за грош пропадем! Своих гробить не дам!
— В Атаманов Угол они отойдут! Так Князев сказал, и дорога туда тоже есть!
Илюха только усмехнулся краешком рта. Лекса тяжело вздохнул. Вообще-то Силантьев должен был ему подчиняться: его поставил командиром Князев, а Князева — сам главком Антонов. Но с субординацией в Народной армии дело обстояло из рук вон плохо. Случались и открытые столкновения между отрядами, когда командиры не могли поладить. Лекса решил не доводить до греха:
— Что ж, вольному воля! Не хошь — я один с ротой на Семикино пойду. Раненых только забери…
Командиры пожали друг другу руки, и Илюха стал собирать своих людей для отступления.
Вторая рота пятьдесят первого полка шла на Семикино около двух часов. Со стороны Верятина далеким эхом докатывался перестук пулеметов и частый винтовочный перебор. Пару раз раскатами далекого грома среди ясного неба прозвучали орудийные залпы. Постепенно звуки боя утихли. Наконец к командиру подбежал посыльный от головного дозора — там уже приметили Семикино, до него оставалось полверсты. Лекса остановил бойцов и сам со взводными отправился к дозору.
Здесь лес не подходил так близко к околице, как в Кулеватове. Большой язык леса, тянувшийся к югу от Челновой, давно распался на мелкие рощицы и заросли кустарника. Между ними пролегали обширные открытые пространства, часто распаханные под поля. Чем ближе к Семикино, тем больше было полей и меньше деревьев — а с полями начали попадаться и крестьяне. Завидев сотню вооруженных людей, они мигом бросались наутек. Так что нечего было и рассчитывать подойти внезапно.
Разведка, как было приказано, не стреляла и себя не обнаружила. Врага, впрочем, тоже. Лекса лично осмотрел деревню, не такую уж и маленькую — больше сотни дворов. Потом наметил взводным, до какого рубежа подойти колонной, где развернуться в боевой порядок, в каком направлении и докуда наступать. Закончил напутствием:
— Пали во всякого, кто с оружием. Потому как бегуны те уже рассказали, кто мы да зачем. Которые на голову хворые да винтовки не побросали, не запрятались, пущай на себя пеняют.