Гости бала дебютанток, впрочем, едва ли всерьез тревожились из-за казачьих волнений где-то в далекой провинции. Дебютантки в светлых платьях мило краснели, когда их приглашали на вальс или кадриль. Дамы поопытнее самозабвенно сплетничали, сбиваясь в кружки. Кавалеры наслаждались обществом дам, шампанским и обильно сервированными закусками. Вера переходила от одного кружка к другому, всюду оказываясь в центре внимания. Публика вовсю веселилась — за исключением тех, кто, как сам Щербатов, пришел сюда работать. Например, на правительственном совещании он не имел возможности поговорить с министром печати накоротке, отдавая ему распоряжения под видом дружеских рекомендаций.
Однако сперва следовало выполнить светские обязанности. Раскланяться, поздороваться, коротко побеседовать с десятками людей. Щербатов обошел зал, уделяя каждому из присутствующих ровно столько внимания, сколько требовало его положение в обществе.
На балах в Дворянском собрании принято было одеваться и танцевать на дореволюционный манер. На деле мода стремительно менялась, дамские платья укорачивались, на смену кадрилям и вальсам пришел фокстрот. Попытка сохранить обычаи и атмосферу сгинувшей империи все более смотрелась фальшивой театральной постановкой. Все ведь знали, на что в годы смуты приходилось идти этим изящным дамам и лощеным кавалерам ради куска хлеба.
Софи была единственной, с кем Щербатову хотелось бы провести побольше времени, но они лишь раскланялись. Их отношения, к сожалению, не подразумевали совместных выходов в свет. Он пригласил бы ее на вальс, но если б он танцевал с ней одной, пошли бы кривотолки. Это вот Михайлов не отходил ни на шаг от Веры, чем изрядно ее компрометировал. Становиться же кавалером для многих дам и девиц министр ОГП не имел ни времени, ни желания.
Щербатов подумывал уже иногда о том, что жениться ему все равно на ком-то нужно, а по его просьбе Церковь быстро оформила бы для Софи развод. Но, к сожалению, Софи была не так уж юна и рождение младшего сына далось ей тяжело; а цель брака — обзаведение наследниками.
Щербатов взял бокал шампанского и уже обратился было к министру иностранных дел, чтоб уточнить некоторые моменты, связанные с французскими концессиями. Как и предрекал Михайлов, сохранить майкопскую нефть не было никакой возможности. Щербатов надеялся, что эта первая уступка станет и последней, но теперь вовсю шел торг уже за железную руду в Кривом Роге. Однако начать беседу он не успел: его внимание привлекло необычное движение в зале. Кто-то шел к нему напрямик, рассекая веселящуюся толпу, будто фрегат — морские волны.
Женщина в глухом траурном платье, решительно неуместном посреди праздника. Анна Алмазова.
Щербатов нахмурился. С Алмазовым получилось чудовищно некрасиво. В подавлении Тамбовского мятежа генерал делал ставку на сводный отряд войскового старшины Топилина. Но восстание ширилось, народный бунт обрел черты грамотно спланированной военной кампании. Казаки сперва не справились с ситуацией, грабежами и насилием только подливали масла в огонь, а после попросту прекратили военные действия. Поставки тамбовского хлеба оказались сорваны. Это поставило крест на карьере Алмазова. После отставки с поста министра внутренних дел ему предложили должность генерал-губернатора Одессы. Южное направление было выбрано специально, чтоб назначение как можно меньше напоминало ссылку. Превосходный морской климат… жить да жить. Руководство своей партией ему следовало передать одному из людей Михайлова, который сумел бы вписать ее в новые парламентские реалии — проще говоря, сделать управляемой.
Однако Алмазов оказался слишком упрям, чтоб согласиться на эти условия. И надо же ему было вывести против ОГП своих татар, поклявшихся ему в верности на Коране. В результате короткой, но яростной перестрелки в центре Москвы два десятка сотрудников ОГП погибли или получили ранения, это не считая пары случайных прохожих. Сам генерал погиб в бою. А вот о его супруге все позабыли. Надо бы в подобных случаях ссылать родственников подальше на север, запоздало подумал Щербатов. Во избежание таких вот ситуаций. Потому что теперь-то что делать? Приказать охране скрутить и вывести даму, которая пока ничего преступного не совершила? Как-то это… неуместно. Бал все-таки.